Избранные произведения. Том III

Тогда рыцарь приблизился к потоку и показал на длинный и переливающийся на солнце хвост, с которым Малаброн управлялся так же легко, как Юон со своими ногами.

— Ответь, ты человек или чудовище? — спросил юный рыцарь из Бордо.

Малаброн со смехом отвечал:

— Нет, благородный рыцарь, я имею столь странную наружность потому, что нарушил законы нашего бессмертного мира. И вот уже тысячу утомительных лет я живу в пределах границ вашего мира и времени. И из этой тысячи лет, я прослужил уже целых девятьсот пятьдесят. А теперь мы должны справиться с твоими трудностями. Смотри, Юон!

С этими словами Малаброн хлопнул в ладоши, издав такой громкий звук, что заглушил рев неистовавшей реки. И тотчас же прямо из воды появилась изящное и очень красивое судно, сделанное так, чтобы выдержать мощные удары волн.

Юон взял за уздцы своего коня и, с ласковыми словами, провел его на судно, несмотря на то, что животное, испуганное стихией, отчаянно сопротивлялось и вставало на дыбы. Как только конь с рыцарем оказались на борту судна, Малаброн ухватил ослепительно белыми зубами толстую веревку, привязанную к носу судна. И с мощью, недоступной ни одному простому смертному, он поплыл, рассекая бушующие волны, таща за собой судно. Так Юон перебрался на противоположный берег реки.

Когда он сошел с корабля, то горячо поблагодарил Малаброна. Но человек-рыба грустно покачал головой и промолвил в ответ:

— Не благодари меня, Юон Бордосский. Ибо, сослужив тебе эту службу, я отработал еще пятьдесят лет своего изгнания. И теперь я свободен, и могу возвратиться на свою родину. Поэтому, это я должен тебя благодарить. Если нам доведется когда-нибудь встретиться, то я уже буду на своем месте среди лордов короля Оберона. Мне очень крупно повезло, что я выполнил для тебя эту работу, и возможно, тебе тоже улыбнется удача, которую ты явно заслуживаешь!

И Малаброн нырнул в поток и исчез, несмотря на то, что Юон несколько раз окликал его, поскольку чувствовал себя весьма неуютно в этом странном и пустынном месте. Ибо, перебравшись через реку, очутился в бескрайней пустыне, где не заметил ни одного живого существа.

Тем не менее, проехав пол-лье, он увидел на песке следы ног. Правда, они были настолько велики, что юноша осознал, что их не мог оставить человек, а значит, они принадлежали великану или чудовищу. И он совершенно не удивился, когда, добравшись до подножия совершенно голой скалы, увидел сидящего на песке великана, натачивающего об камень двенадцатифутовый меч. Им оказался великан Аграпут, брат убитого Юоном великана Ангалафара. И, заметив молодого рыцаря, великан тотчас же узнал доспехи, некогда принадлежавшие брату. Поэтому он принял Юона за посланца от Ангалафара. И мощным, как походная труба голосом, от которого сотряслись скалы, он спросил:

— Как поживает мой брат Ангалафар? И зачем он послал тебя сюда?

И, как следует обдумав ответ, Юон с самым невинным видом промолвил:

— Ангалафар пребывает в мире и покое у себя в Дюнозере (что не было ложью, ибо он покоился с миром в могиле во внутреннем дворе замка), а я еду в Вавилон.

Он ничего не стал рассказывать о своей миссии, поскольку он не мог говорить правду, а предостережение Оберона насчет лжи глубоко засело у него в мозгу.

— Очень хорошо, что судьба даровала нам эту встречу, — прогремел Аграпут, — ибо я держу в великом страхе эти земли, а раз мой брат дал тебе эти доспехи, то я ничего не могу тебе дать, кроме этого. — И он снял с пальца кольцо красного золота и бросил его Юону, но оно оказалось настолько огромным, что юноше пришлось надеть его на запястье.

— Ты покажешь этот кольцо любому, кто попытается воспрепятствовать тебе пройти через ворота Вавилона. Потому что Гаудис, эмир этого города, каждые полгода обязан приносить мне дань, а ты напомнишь ему об этом, когда выполнишь задачу, возложенную на тебя моим братом.

Юон обещал Аграпуту выполнить его наказ, и с огромным кольцом на запястье снова отправился в путь.

Вскоре дорога вывела его из бесплодной и мрачной пустыни в зеленую долину, где ветви деревьев сгибались от тяжести фруктов, а крестьяне собирали обильные урожаи. Здесь Юон как следует отдохнул ночью и дал передышку своему усталому коню. Теперь его восхищало и поражало все, что произошло с ним с тех пор, как он выехал из ворот своего замка в Бордо. И, вспомнив о доме, он почувствовал, как слезы выступили на его глазах, а сердце закололо от боли по родным местам. Ему страстно захотелось увидеть свою любимую матушку, достославную герцогиню Эклис (ведь он не знал, что теперь она покоится в могиле), и своего брата Жерара, который теперь правил Бордо суровой и тяжелой рукою.

Глава 14

КАК ЮОН СОЛГАЛ, И КАКАЯ БЕДА ПРИКЛЮЧИЛАСЬ С НИМ ИЗ-ЗА ЭТОГО