Избранные произведения. Том III

— Так мы все когда-то говорили. Да, твой выбор — твоё дело. Но в эту минуту мы все связаны одним делом, и только неудачное завершение его может разорвать эти узы.

Фирдун опустил голову. Он стиснул руки, снова разжал их и снова стиснул. Затем, подняв раскрытую ладонь, пробормотал несколько слов, и Кетан понял, что он снял защитный барьер.

Эйлин прислонилась к плечу приёмного брата:

— Плохи дела, — промолвила она так тихо, что тот едва разобрал сказанное.

— А что такое?

— Ты ведь знаешь, Кетан, что иногда, когда угодно Госпоже, она наделяет меня даром предвидения. Нехорошо для Элайши и для него, — ответила Эйлин, кивая на Ивика. — Возможно, это всего лишь мои страхи, но, кажется, мы все выйдем из этого похода не такими, какими были. Мы подняли оружие Великих Учителей, а оно нам не впору.

Как всегда после оттока Силы, все чувствовали неодолимую слабость. Поэтому, присоединившись к кайогам, они с жадностью набросились на еду. Насытившись зажаренными на костре куропатками и утолив жажду, все отправились спать. Фирдун ни с кем не сказал ни слова после того, как они покинули место, которое он ограждал защитным барьером. На лице его застыло какое-то странное отрешённое выражение, и в нём трудно было узнать прежнего доброго малого, с которым так давно приятельствовал Кетан. Время от времени Фирдун хмуро поглядывал на Ивика, словно сердясь, что тот задал ему задачу, к которой у него не лежала душа.

Между тем, подобно тому, как Фирдун исподтишка посматривал на Ивика, за ним, как заметил Кетан, в свой черёд незаметно наблюдала Эйлин. Она смотрела на него внимательно и задумчиво. Когда луна поднялась и очутилась у них над головой, она отошла от костров, чтобы уединиться для тайной беседы со своей Госпожой; как догадывался Кетан, сестру терзали сомнения.

Кетан бережно хранил камень, подаренный крылатыми людьми. Ложась спать, он положил его, не вынимая из тряпицы, в которую он был завёрнут, себе под голову, надеясь, что камень навеет хорошие сны. Сейчас ему хотелось забыть обо всём и вновь побывать в долине, которую стерегут каменные кошки и где живёт пушистая чёрная красавица, чьи чары приманили его туда в первый раз.

Однако в сегодняшнем сне он очутился там не в зверином обличье. Он узнал каменные столбы и сидящих на них кошек, но сам оставался человеком и, как ни старался, так и не смог превратиться в парда.

А потом появилась она, выступив из-за колонны, на этот раз уже не кошкой, как тогда. У неё были короткие чёрные волосы, её макушка как раз доставала ему до подбородка; под узким облегающим платьем вырисовывался стройный женский стан, но в каждом движении по-прежнему сквозила кошачья грация.

— Госпожа, — начал он и умолк, не зная, как назвать девушку.

Она улыбнулась, но не сказала ни слова. Неслышно ступая, она приблизилась к нему и, обхватив руками за шею, пригнула к себе его голову. Её губы нежно коснулись его щеки.

— Великий воин! — шепнула она. — Как долго пришлось тебя ждать!

Кетан был точно в беспамятстве. Его руки сами обняли её и прижали к груди.

— Красавица моя! Кто ты? Откуда пришла ко мне? В ответ послышался тихий смешок:

— Найди ответ, великий воин! Тогда я приду и останусь с тобой, если пожелаешь. Как долго пришлось ждать! — закончила она со вздохом.

И едва он услышал этот вздох, как она растаяла в воздухе. Крик отчаяния вырвался у него из груди, когда Кетан увидел, что каменные столбы с кошками тоже растаяли и исчезли.

Других снов он в эту ночь уже не видел или не запомнил. Проснувшись, оборотень от тоски не находил себе места и отправился на разведку, не дожидаясь, когда его товарищи снимутся с места.

Он отправился прежним путём, только теперь уже не старался учуять след людей Джакаты. Крылатые обещали помочь и показать дорогу в так называемую Страну Мёртвых. Ивик считал, что туда-то и направился Джаката, если только выжил в схватке со Злом, которое сам и вызвал.

— Я не сомневаюсь, что он жив, — сказал маг, обсуждая с Кетаном, направление поиска. — Иначе за нами вчера не устроили бы погоню. Правда, он мог столкнуться с чем-то, что оказалось сильнее его. Но в таком случае это, — сказал он, показывая на перстень с тусклым и безжизненным камнем, — предупредило бы нас об опасности.

След, по которому они шли, повернул севернее, и по мере продвижения отряда видневшиеся на горизонте горы вставали все выше и наконец заслонили его зубчатой стеной. Однажды им попались по дороге развалины крепости, которая, как показалось Фирдуну, была больше, чем Гнездо в Грифонии. Но они не стали туда сворачивать, миновав стороной разрушенные стены, от которых и сейчас ещё веяло безнадёжным отчаянием.

Вокруг лежали огороженные поля, где некогда жители сеяли хлеб. Там и сям покачивались на ветру одинокие колоски одичавших злаков. Путники поживились плодами древнего сада. Большинство старых деревьев уже умерло, но там, где падали созревшие плоды, поднялась молодая поросль, и на новых деревьях созрел богатый урожай. И путешественники сделали привал, чтобы полакомиться свежими фруктами, которых им давно уже не приходилось отведывать.