Избранные произведения. Том III

— Эскор временами начинает бурлить. Там, наверное, всегда так будет. Но сыновья Трегарта и люди Зелёного Дола умеют следить за порядком. В самой южной части несколько лет тому назад разгромили порт Мёртвых Кораблей, а сейчас ведутся разговоры о том, чтобы послать в этом направлению экспедицию, которая должна будет исследовать земли к югу от Вара; но это намечено осуществить тогда, когда будет покончено с поиском врат.

— Судя по всему, дела идут обычным порядком.

«Но почему же?» — подумала Трусла. Однако хорошо было уже хотя бы то, что начальник фактории будет знать, что занимает сейчас умы всех думающих людей, как талантливых, так и бесталанных.

Трусле и Симонду отвели для жилья пустующий дом, хозяин которого на все лето ушёл на промысел, добывать богатства его края. Моросящий дождь прекратился, поэтому им даже не понадобилось брать на улицу фонарь, на улице было светло; здесь, на севере, все лето стояли белые ночи.

Развесив мокрый плащ на крючках, которые торчали из стены, Трусла даже вздохнула, этот вздох выражал почти полное счастье.

Симонд тоже снял плащ и подошёл к ней:

— Ты совсем устала.

— Я очень горжусь тобой, — ответила она, обнимая мужа и притягивая его к себе. — Никто не сумел бы так хорошо рассказать о наших задачах, как мой супруг! Ты не владеешь Силой, поэтому видишь вещи так же, как большинство людей. Их Провидица… — начала было Трусла, но не договорила, а вместо этого поцеловала Симонда и с наслаждением ощутила, как его руки стали гладить её тело.

— Их Провидица, — продолжил Симонд, покрывая поцелуями подбородок и шею жены, — тебе совсем не понравилась.

— Я не знаю её. Но сегодня, мой господин, давай забудем с тобой всех этих гостей, всё, что относится к Силе, — колдуний, шаманок, провидиц, и побудем только вдвоём!

Он тихонько рассмеялся:

— Ты, Госпожа, как всегда, мудрее всех! И хотя над нами не светит лампада Луны, благословенная милость Госпожи нас не оставит.

Непривычный северный свет сбивал Труслу с толку; проснувшись, она не могла понять, который час и долго ли она спала. Вчера она заснула очень поздно, положив голову на плечо Симонда. Давно уже она не спала так сладко, как в эту ночь.

Открыв глаза, Трусла не сразу поняла, где находится. Она увидела, что лежит одна на широкой кровати, и помещение было просторнее, чем корабельная каюта. Конечно же, подумала она, протирая глаза, это дом — или то, что у этих людей называется домом. Тогда она вспомнила, что они уже приплыли и высадились на берег. Но всё равно это было ещё только начало, а проделали они, вероятно, лишь самую лёгкую часть путешествия.

В дверь кто-то тихонько постучал, Трусла откликнулась, и в комнату вошла женщина с лицом, в котором сливались туземные и салкарские черты. Она принесла кувшин с водой, от которой поднимался пар.

— Ваш супруг сказал, что вы очень устали, но сейчас уже полдень и пора обедать.

Женщина налила в таз горячей воды, а рядом положила для вытирания длинный кусок домотканого полотна.

— Я и правда заспалась, как настоящая лежебока! — посмеялась над собой Трусла и принялась за умывание. Затем она достала хотя и помятое, но зато по-настоящему чистое бельё, и с удовлетворением почувствовала, что теперь ей будет не стыдно сесть за стол у хозяина фактории.

Среди гостей она впервые увидела Одгу. Её лицо показалось Трусле таким постаревшим, точно из него высосали молодость: сурово сжатые губы, устремлённый в пространство взгляд, не видящий ничего вокруг. Тесно прижавшись и положив ладошку ей на колено, подле Одги сидела Канкиль, рядом расположилась Инквита, которая заботливо приглядывала за девушкой.

Глава 36

ГАДАНИЕ ПО РУНАМ

За едой уже не вели разговоров о задачах экспедиции и пережитых приключениях. Все беседы вращались главным образом вокруг путины — плоскобокая рыба шла большими косяками, следовавшие за ними хищники загоняли их на мелководье, а это обещало лёгкие и богатые уловы. Выловленную рыбу сразу же потрошили и затем коптили, развесив на больших рамах. Большое волнение вызвало также сообщение молодого охотника о том, что неподалёку появились большерогие.

Обсуждались также предполагаемые успехи тех, кто отправился промышлять зверя и добывать золото в талых ледниковых ручьях, вспоминали пастухов, которые погнали на летнее пастбище лошадей. Трусла уже видела маленьких лошадок и убедилась, что никаких других домашних животных в этом суровом краю не держат.

Лошадки во всём походили на настоящих, но так малы, что даже горные пони казались рядом с ними крупными; они были не больше тех собак, которых знать Долин и Карстена использовала для охоты и для защиты от свирепых Серых. У лошадок шла линька, остатки мохнатой зимней шерсти висели на них редкими клочьями, они были облезлыми и тощими. Ездить на них верхом могла бы разве что малютка Канкиль, и ими пользовались только для перевозки вьюков.