Избранные произведения. Том III

Реббиры начинали догонять четырех беглецов. Снова оглянувшись, Глистра увидел картину, которая показалась бы волшебной в других, не столь ужасных обстоятельствах: ближайшие реббиры поднялись на ноги, чудесным образом сохраняя равновесие на спинах скачущих животных. И каждый из них, откинув на спину полы плаща, вставил стрелу в тяжелый черный лук.

«Пригнитесь! Стреляют!» — закричал Глистра и прижался грудью к плечу зипангота.

Над самой головой прожужжало древко стрелы. Впереди возвышались дюны. Глистра чувствовал, что топот лап его зипангота стал мягче, приобрел шаркающий характер — теперь они взбирались по сыпучему песку… Животное напряглось, дышало тяжело и хрипло. Зипанготы могли пробежать еще несколько километров — но в конце концов разбойники окружили бы четверых путешественников.

Вверх по дюне, вниз — в округлую мягкую впадину, снова вверх к молочно-белому хребту… А сзади десятки за десятками всадников в черных плащах переливались волной, как неумолимый прибой, по блестящим дюнам.

Дюны кончились, будто разбившись о склоны черных холмов вулканического стекла. Сзади раздавались хриплые воинственные крики, сливающийся в глухой грохот топот сотен лап… Беглецы повернули в старое кремнистое русло, где вода текла, может быть, раз или два раза в год. Опустив шеи, зипанготы спотыкались и пошатывались на острых обломках черного обсидиана.

С обеих сторон в узкую долину, образованную руслом, открывались еще более тесные боковые ложбины. Глистра повернул налево: «Сюда!» Он задыхался, сочувствуя хрипам измученного зипангота: «Скорее! Если мы скроемся из виду, может быть, нас потеряют…»

Он углубился в ложбину, за ним — Нэнси, бледная, с побелевшими мышцами вокруг рта, за ней — Бишоп и Элтон.

«Тихо! — предупредил Глистра. — Потеснитесь в тень…»

Со стороны основного русла послышался топот. Черные силуэты проносились мимо поворота в ложбину. Громкие боевые выкрики постепенно становились все тише.

Вдруг характер этих звуков изменился — самым зловещим образом. Возгласы стали вопросительными, разбойники спорили. Глистра обернулся, посмотрел вверх. Ложбина круто поднималась к хребту под почти невозможным углом.

Глистра подал знак девушке: «Наверх! Скорее!» Повернувшись к Бишопу и Элтону, он выдохнул: «За ней!»

Нэнси пришпорила зипангота. Животное двинулось вперед, жалобно всхрапнуло, остановилось на крутом подъеме, опустило голову-череп, начало поворачивать назад.

Натянув поводья, Нэнси отчаянно колотила зипангота коленями. Чихая и постанывая, животное выставило передние лапы выше головы и стало карабкаться по склону.

«Скорее! — повторил громким шепотом Глистра. — Они тут как тут!»

Бишоп и Элтон стали подниматься вслед за девушкой. Выкрики реббиров приближались. Глистра заставил своего зипангота атаковать подъем. Сзади появился реббир — меч в его вытянутой руке покачивался, как антенна на ветру.

Ложбину заполнили вплотную всадники с выпученными от возбуждения глазами и их черные толстокожие зипанготы. Крутой склон шуршал под массой карабкающихся лап и толкающихся плеч.

Нэнси добралась до хребта, за ней Бишоп, Элтон и Глистра.

Элтон знал, чтó оставалось сделать. Он смеялся — его зубы блеснули на солнце. Прицелившись из лучемета в голову зипангота опередившего товарищей реббира, он нажал на курок. Белесый череп черной твари разлетелся кровавыми брызгами. Зипангот вскинул передние лапы, как богомол, ненадолго задержался, балансируя на задних лапах, и свалился на поднимавшихся вслед за ним животных.

Не мешкая, Глистра развернул шестиногого скакуна и помчался вдоль хребта. Остальные поспешили за ним. Все четверо выжимали последние силы из своих животных, пробираясь по узкому горбу обсидиана между осыпями, ложбинами и обрывами. То и дело приходилось осторожно объезжать провалы и вулканические каверны.

Минут через пять Глистра повернул вниз по одной из ложбин и остановился за выступом черной стены остекленевшего шлака: «Теперь нас долго не найдут, даже если у них хватит терпения искать… В любом случае, можно здесь подождать до темноты».

Взглянув на тяжко вздымающиеся и опускающиеся плечи своего зипангота, он прибавил: «Ты, конечно, не красавец, но в беде не подвел…»

Когда наступила ночь, они снова поднялись на хребет и потихоньку направились на восток в темноте. Хребет расширялся и уплощался; осколки обсидиана уступили место крошащейся серой скальной породе, а скальные обнажения постепенно утонули в непроглядном океане песка.

Когда они двинулись вперед по этой новой равнине, издалека — откуда-то сзади — донесся зловещий ухающий клич. Остановив зипангота, Глистра прислушался. Ночь молчала.

Зипангот переминался с лапы на лапу и тихо всхрапывал. Снова раздался далекий ухающий вопль. Глистра повернулся в седле и пришпорил зипангота коленями: «Лучше уехать подальше от реббиров, пока не рассвело. Или, по меньшей мере, пока мы не найдем какое-нибудь укрытие».

Они молча продолжили путь — песок слегка поблескивал под звездами. Пучок метеоритов расчертил небо яркими линиями. Со стороны вулканических холмов снова послышался скорбный вопль.