Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

Рука Лихобора немного крепче, но бережно и, может, даже нежно сжала девичий локоть, а Майола, наверное, не заметила, просто не придала этому значения.

— Послушай, Майола, помнишь, ты когда-то говорила об инвалидах, о том, что хорошо бы к ним привести пионеров… Давай объединимся, проведём это дело вместе, ваш институт и наш завод. Они скоро в новый корпус переезжают, инвалида, вот и устроим им праздник…

— Великолепно придумал, — обрадовалась Майола. — Начнём подготовку немедленно, а праздник им устроим на годовщину Октября.

— Нет, в День Победы, — ответил Лихобор. — Помолчал немного, тряхнул головой и повторил: — Обязательно в День Победы. Это скоро. Впрочем, рано загадывать, ещё неизвестно, что будет в понедельник. Прогонят меня из профсоюзных вождей… Но праздник всё равно устроим.

Они дошли до станции метро, остановились перед широким горлом каменного входа. Лука медленно снял руку с Майолиного локтя, и девушка неохотно, всё ещё чувствуя тепло его руки, отошла на два шага.

— Ну, куда ты теперь? — спросил Лука.

— Домой, конечно.

— Переоденешься и…

— Что «и»?

— Ну, я не знаю… Переоденешься и — к подруге, или в компанию, или на свидание с парнем.

— У меня нет парня.

— Как это нет? — удивился и даже встревожился Лука. У него вдруг появилось ощущение, будто в огромном государстве, которое называлось заводом, Киевом, целым миром, где-то заело, перестало свободно вращаться малюсенькое колёсико, и его нужно немедленно исправить, отрегулировать, одним словом, помочь.

— Вот так: нет, и всё.

— Странно. — Лука тревожно посмотрел в глаза девушке. — Около такой красавицы, как ты, ребята небось кружатся, словно мухи возле мёда.

— Да, кружатся. А у тебя есть девушка?

— У меня? — Лицо Луки потемнело, в глазах медленно растаяла улыбка. — Нет у меня девушки и никогда не будет. Спасибо, выучили! Одним словом, для меня это не проблема.

— Почему же тогда это может быть проблемой для меня?

— Потому что ты молода, хороша собой, у тебя вся жизнь впереди…

— Можно подумать, что у тебя она позади.

— Ну, всё-таки… Подожди, а подруги у тебя есть?

— Есть и очень красивые. Может, познакомить?

— Кого, меня? Да я не о себе, о тебе беспокоюсь… Отчего же у тебя в самом деле нет парня?

— Может, потому что ноги коротковаты, — ответила Майола. — Ну, будь здоров, завтра в половине четвёртого у ворот больницы.

Он немного постоял, любуясь девушкой, идущей к метро. Почему расступаются перед ней, восторженно оглядываясь, люди? Положим, трудно пройти мимо Карманьолы и не оглянуться… «Красивая… — подумал Лука Лихобор и улыбнулся, вспомнив, как рассердилась Майола на его шутку. — Всё в её жизни будет хорошо, и жених ей найдётся, и счастье придёт, как же иначе?»

Не торопясь, двинулся пешком к дому, и от понимания невозможности собственного счастья сердце наполнилось не то чтобы горечью, а лёгкой задумчивой грустью. Уже прошла боль от разрыва с Оксаной, уже начал свою безошибочную и всегда успешную работу всесильный доктор — время, но чувство неуверенности в собственном счастье осталось и, возможно, не исчезнет теперь никогда. А может, и пройдёт, и он встретит на своём пути девушку или женщину… И окажется она такой же, как Оксана Хоменко. Ведь обжёгся однажды. Великое дело — опыт. И его, Луку Лихобора, как того старого воробья, уже не проведёшь на мякине… Выходит, так и останется он на всю жизнь бобылём? А почему бы и нет?

— Лука! Иди-ка сюда! Именно тебя мне и не хватало, — послышался рядом хорошо знакомый голос. — Физическая сила нужна! — Венька Назаров сидел на высокой скамейке у подъезда и, как малое дитя, болтал ногами. — Мебель купил. Сейчас наверх таскать будем. Минут через пять жена привезёт. Садись. — И чуть подвинулся, уступая место на скамейке. Вопроса, хочет или не хочет Лука таскать Венькину мебель, не было. Конечно, хочет. Странным показался бы Веньке отказ Луки.

— Дядя Лука, — вдруг раздался звонкий детский голосок, — волчок сломался, не вертится, заело там что-то. — Юрка Лавочка, веснушчатый, весь испачканный и невероятно счастливый, протянул Лихобору знакомый волчок.

— Смотри-ка ты. — Лука отнёсся к делу очень серьёзно. — И в самом деле заело. Сейчас грузовик подойдёт, мы у шофёра попросим капельку автола, смажем, и всё будет в порядке, снова запоёт твой волчок…

Большая машина, нагруженная шкафами, стульями, креслами, остановилась возле подъезда, тяжело отду-ваясь, как уставшая лошадь. Клава Назарова, миловидная, кругленькая, беременная на шестом месяце, бережно и плавно неся себя, вышла из кабины, ласково улыбнулась.

— Здравствуй, Лука, — протяжно, даже голосом боясь нарушить свой покой, пропела она. — Поможешь?

— Здравствуй, Клава, — Лука уже шёл к шофёру. — Дай-ка мне, браток, каплю автола. Тут, понимаешь, машина сломалась.

— Здорово сработано, — оценил игрушку водитель. — В магазине такой не достанешь. Давай сюда. — Он капнул автола. — Теперь полный порядок.

— Спасибо! — крикнул Юрка, схватил игрушку и исчез так молниеносно, будто его здесь и не было.

— Ну что, Лука, потащили? — спросил Венька.

— Осторожно, полировку не поцарапайте, — предупредила Клава.