Избранные произведения. В 3 т. Т. 1: Место: Политический роман из жизни одного молодого человека

─ Горюн был сторонник Троцкого, ─ ответил я, ─ а Щусев считал троцкизм еврейским движением, направленным на порабощение России.

─ Было бы неплохо, если б вы могли поехать вместе с группой Щусева, ─ сказал Роман Иванович. По тому, как он перескакивал от темы к теме, я понял, что мои сведения его не интересуют, все это и так ему известно, он просто прощупывает меня. ─ Щусев вас в чем-нибудь подозревает? ─ спросил Роман Иванович.

─ Раньше он мне доверял, относительно, конечно, ─ ответил я, ─ но теперь, пожалуй, не доверяет.

─ Ну хорошо, ─ сказал Роман Иванович, ─ во всяком случае, вы должны явиться к месту назначения одновременно с группой Щусева… Поможете местным товарищам в опознании…

─ А Щусев собирается куда-то ехать? ─ спросил я.

─ Да, ─ ответил Роман Иванович, ─ тот район сейчас весьма беспокойный… Там было несколько стихийных выступлений экономического характера… Появлялись и антисоветские листовки… Надо бы выявить, кто их распространяет, нет ли здесь связи с группой Щусева…

─ Коля тоже поедет? ─ тревожно спросил я.

─ Нет, ─ ответил Роман Иванович, достаточно, если вы пройдете там регистрацию… А на докладной подписи вас обоих. Таким образом у меня будет возможность вас из дела извлечь… В крайнем случае вы будете проходить отдельно, но это уже проще… Вы меня поняли?

─ Да, ─ ответил я.

─ Ну, все, ─ сказал Роман Иванович, встал, и мы вместе вышли из кабинета.

У дверей кабинета нас ждала уже взволнованная Рита Михайловна.

─ Роман, ─ сказала она, ─ только что приехала Маша, она ищет встречи с тобой… Я ее пока спровадила.

─ Подожди, ─ сказал Роман Иванович, ─ в чем дело?

─ Маша хочет хлопотать за какого-то своего знакомого, за какого-то Иванова.

─ Ах, это тот… ─ сказал Роман Иванович. ─ Я вряд ли смогу что-либо сделать.

─ Да тебе и не надо ничего делать, ─ крикнула Рита Михайловна, ─ этого еще не хватало. Сумасбродная девчонка. Ты и так достаточно много делаешь для нашей семьи… Роман, у тебя с Гошей все?

─ Да как будто.

─ Тогда неплохо, если б ты сейчас уехал.

─ Гонишь? ─ улыбнулся Роман Иванович.

─ Мы ведь люди свои, ─ сказала Рита Михайловна, ─ эта сумасбродка устроит скандал, возбудит Колю и бог его знает, что она натворит.

─ Да мне, собственно, и пора, ─ сказал Роман Иванович.

─ Ну чудесно, ─ сказала Рита Михайловна. ─ Господи, какой ужас иметь таких детей… Ведь к ним буквально липнет всякая антисоветчина…

Я понял, что лишний при этом разговоре, и вышел во двор. «Значит, Маша приехала, ─ подумал я с радостью, ─ и я ее увижу… Но куда ее отослали? Наверно, на озеро к Коле». И действительно, углубившись в лес, я увидел брата и сестру, которые торопливо шли к даче.

─ Роман Иванович еще здесь? ─ издали крикнула мне Маша.

─ Кажется, уехал, ─ ответил я.

─ Ну вот, ─ горячился Коля. ─ Я ведь тебе сказал, они нарочно тебя спровадили, чтоб ты с ним не встретилась. У мамы сталинские методы. (Напоминаю, Коля все дурное именовал сталинским.)

─ Сволочи! ─ сказала Маша. Она была крайне взволнована и бледна. ─ Значит, ты меня обманула, ─ крикнула Маша, увидев Риту Михайловну на дачном крыльце.

─ Оставь этот тон, ─ сразу же возбудила себя Рита Михайловна, чтоб чувствовать себя против Маши потверже. (Мне кажется, она ее побаивалась.)

─ Где отец? ─ спросила Маша.

─ Не твое дело, ─ крикнула Рита Михайловна, ─ я ведь тебе запретила показываться на даче.

─ Где отец? ─ снова повторила Маша.

─ Он болен, ─ уже потише сказала Рита Михайловна, ─ но разве тебя это интересует?

─ Да ты не слушай эту сталинскую стерву, ─ грубо крикнул Коля. ─ Он на террасе. ─ И вместе с Машей они проскочили внутрь дома.

─ Пойдемте, ─ отирая заблестевшие слезы, шепнула мне Рита Михайловна, ─ может, вам удастся повлиять на Колю.

Мы поспешили следом. Журналист, как и прежде, сидел в кресле. Разморенный коньячком, он, кажется, задремал и вот теперь был разбужен криком.

─ Отец, ─ говорила Маша, ─ Сашу Иванова, помнишь, того, кто делал на диспуте доклад, обвиняют в хулиганских действиях… Но ведь это не он тебя ударил, он просто спорил с тобой…

─ Ну что ты хочешь, Маша? ─ вяло, еще не оправившись от сна, спросил журналист.

─ Ты должен официально написать, что он не совершил против тебя никакого хулиганства.

─ Ты ведь не глупая девушка, Маша, ─ сказал журналист. ─ Вспомни тему его доклада, тут ведь все гораздо серьезнее.

─ Напишешь или не напишешь? ─ резко перебила она.

─ Ну хорошо, напишу, ─ испуганно как-то сказал журналист.

─ Ничего ты не напишешь, ─ вмешалась Рита Михайловна. ─ Еще чего недоставало. И перестань, Маша, тиранить больного отца. Как тебе не стыдно. Ты, Маша, издеваешься над родными тебе людьми ради какого-то чужого типа, замешанного в антисоветских делишках.

─ Он мне не чужой, ─ крикнула Маша, ─ это мой жених… Вы мне чужие…

Меня обдало жаром. Значит, Маша его любит, значит, снова соперник и снова из пострадавших. Но четких мыслей у меня в тот момент не было, ибо далее все пошло клочками.

─ Не желаю вас больше знать, ─ крикнула Маша.