Избранные произведения в одном томе

Они садятся за столик у окна, пьют кофе и едят сухие завтраки из овса: те, что с отрубями, кончились, и до Вильмы внезапно доходит, что у нее очень мало шансов пополнить запас. Надо быть благодарной за то, что я сейчас ем, думает она сквозь хруст, который слышится у нее в голове. Наслаждаться моментом. Человечки сегодня возбуждены, кружатся в быстром вальсе, на них сверкающие костюмы, расшитые серебряными и золотыми блестками. Они устраивают для Вильмы настоящее представление; но у нее нет на них времени, сейчас ей нужно думать о серьезных вещах.

— А они кого-нибудь выпускают? — спрашивает она Тобиаса. — Через ворота.

Как там было в той книге, что она читала, про Французскую революцию? Версаль оцеплен, и королевская семья тоскует и задыхается внутри.

— Только персонал, — говорит Тобиас. — Им практически приказали уйти. Но не жильцов. Мы должны остаться. По-видимому, так велели эти люди.

Вильма обдумывает его слова. Значит, персоналу разрешают уйти, но ушедших уже не пустят обратно.

— И фургоны тоже не пропускают, — говорит она. Это не вопрос, а утверждение. — Например, с птицефермы.

— Разумеется, нет.

— Они хотят, чтобы мы погибли от голода. Другого объяснения нет.

— По-видимому, так, — отвечает Тобиас.

— Мы можем замаскироваться, — предлагает она. — Чтобы выбраться наружу. Например, прикинуться, что мы уборщики. Уборщики-мусульмане, с покрытыми головами. Или что-нибудь такое.

— Я очень сомневаюсь, что нас беспрепятственно пропустят, дорогая. Это вопрос возраста. Время оставляет свой след.

— Но ведь старые уборщики тоже бывают, — с надеждой говорит Вильма.

— Дело в степени, — он вздыхает. Или это одышка? — Но не отчаивайтесь. Я располагаю некоторыми ресурсами.

Вильма хочет ответить, что не отчаивается, но молчит. Объяснение было бы слишком сложным. Она не может сказать, что именно чувствует. Точно не отчаяние. И не надежду. Она только хочет увидеть, что будет дальше. Это гораздо лучше, чем ежедневная рутина.

По настоянию Тобиаса они первым делом наполняют ванну Вильмы — делают запас воды. Свою он уже наполнил. Рано или поздно нам отрубят электричество, говорит он, и тогда воды тоже не будет. Это лишь вопрос времени.

Затем он проводит инвентаризацию съестного в шкафах и холодильнике Вильмы. Запасов у нее мало, так как она не готовит ни обедов, ни ужинов. С какой стати ей это делать? Здешние обитатели получают готовый обед и ужин.

— У меня есть изюм в йогуртовой глазури, — говорит Вильма. — Кажется. И банка оливок.

Тобиас презрительно фыркает.

— На этом не проживешь, — говорит он, тряся коробку с какой-то едой и словно делая Вильме выговор. Он сообщает, что вчера в ходе приготовлений нанес визит в магазин на первом этаже и, стараясь не привлекать внимания, купил энергетических батончиков, попкорна в карамели и соленых орешков.

— Какой вы умный! — восклицает Вильма.

Да, соглашается Тобиас. Это было весьма умно. Но этого аварийного пайка им надолго не хватит.

— Я спущусь вниз и обследую кухню, — говорит он. — Прежде чем это придет в голову кому-либо еще. Они наверняка разграбят запасы, устроят давку. Я такое видел.

Вильма хочет пойти с ним — она может прикрыть его от давки, ведь ее никто не сочтет за угрозу. А если им действительно удастся опередить мародерствующую толпу, она унесет найденные припасы в сумочке к себе в квартиру. Но она не предлагает этого, поскольку понимает, что будет лишь путаться у него под ногами: ему хватит дел и без того, чтобы работать при ней поводырем.

Тобиас, кажется, чувствует, что она хочет быть полезной. Он весьма заботливо нашел роль и для нее: она должна оставаться в квартире и слушать новости. Собирать разведданные, как он это назвал.

Когда он уходит, Вильма включает кухонное радио, готовясь собирать разведданные. В новостях не добавляют ничего к тому, что она уже знает: «Наш черед» — это движение, международное, и его цель, судя по всему — уничтожение того, что один из демонстрантов называет «паразитическим сухостоем», а другой — «старой рухлядью».

Власти реагируют слабо или вообще никак. У них полно более важных забот: новые затопления, лесные пожары, вырывающиеся из-под контроля, торнадо — только успевай поворачиваться. Дикторы проигрывают отрывки из заявлений той или иной важной шишки. Обитателям учреждений, ставших объектами атаки, не следует поддаваться панике. Не следует им также убегать и бродить по улицам, где их безопасность никто не может гарантировать. Несколько человек при безрассудной попытке прорваться через блокаду погибли, причем одного толпа просто разорвала руками на части. Обитатели учреждений, подвергшихся блокаде, должны оставаться на месте — ситуацию скоро возьмут под контроль. Возможно, будут высланы вертолеты. Родственникам обитателей не следует самостоятельно вмешиваться в происходящее, поскольку ситуация нестабильна. Следует слушаться полицию, или войска, или спецназ. Тех, у кого громкоговорители. И самое главное, следует помнить, что помощь скоро придет.