Избранные произведения в одном томе

Райделл с интересом изучал одежду сан-францисских копов. Под светло-бежевыми плащами — черные бронежилеты, под бронежилетами — белые рубашки и галстуки. Рубашки английские, на пуговках, а галстуки полосатые, вроде как намекающие на принадлежность к какому-нибудь там клубу. Брюки с обшлагами, ботинки из пузырчатой кожи, на толстой рифленой подошве. Такие рубашки, галстуки и ботинки не носит практически никто, разве что иммигранты, косящие под стопроцентных американцев. Однако в сочетании с броней и поношенными английскими дождевиками картина получается совсем иная. Округлая пластиковая рукоятка пистолета «хеклер-и-кох», выглядывающая у Шитова из-под расстегнутого жилета, смотрелась тоже весьма внушительно. Какая модель — враз и не сообразишь. Одна из этих новомодных штучек с магазином поверх ствола. Использует безгильзовые боеприпасы, смахивающие на восковые карандаши, — стрелы из твердого сплава, облепленные пластичным порохом.

— Если бы вы, Уорбэйби, рассказали нам все, что вы уже знаете, наша беседа стала бы значительно продуктивнее.

Шитов окинул взглядом крошечное кафе и вынул из кармана пачку «Мальборо».

— В этом штате курение запрещено, — со злорадным наслаждением процедила официантка, крупная баба с огромной копной черных волос.

И кто же это ходит в такие забегаловки? — подумал Райделл. Ну, разве что, какой несчастный, отстоявший ночную смену у станка, вымотавшийся до такого состояния, что нету уже сил поискать что-нибудь получше. А тот, кто уж совсем невезучий, может получить в дополнение к завтраку еще и эту красавицу.

Шитов пригвоздил официантку к месту десятикиловольтным полицейским взглядом, вытащил из-под бронежилета бляху на тонком нейлоновом шнурке, продемонстрировал ее и небрежно уронил себе на грудь. Судя по стуку, под белой рубашкой скрывалась еще одна, дополнительная броня.

— Вот зайдут сюда двое мормонов из дорожного патруля, — прошипела официантка, — вот им и показывай. И я посмотрю, что они тебе на это скажут.

Шитов зажал сигарету губами.

В руке Уорбэйби появился кусок золота размером с противотанковую гранату.

Над устрашающим предметом возник бледно-голубой язычок пламени.

Уорбэйби поднес пламя к сигарете полицейского.

— Зачем это вам, Уорбэйби? — спросил Шитов, разглядывая зажигалку. — Вы что, тоже курите?

— Курю все что угодно, кроме этих китайских «Мальборо», — скорбно признался Уорбэйби. — В них же сплошная стекловата.

— С чего это? — удивился Шитов. — Американская марка, лицензионное производство.

— За последние шесть лет в нашей стране не было изготовлено ни одной легальной сигареты, — похоронным голосом сообщил Уорбэйби.

— «Маль-бо-ро». — Шитов вытащил сигарету изо рта, ткнул пальцем в буковки, напечатанные на фильтре. — Когда мы ходили в школу, «Мальборо» — это были деньги.

— Когда мы ходили в школу, даже деньги были деньгами.

Орловский расхохотался.

— Так вернемся к делу, — сказал Шитов. — Что вам известно?

— Мистер Бликс найден в гостинице мертвым. Убийство.

— Профессиональная работа, — кивнул Орловский. — Они хотят, чтобы мы приняли этническую версию.

— В точности мы этого не знаем. — Шитов внимательно смотрел на Уорбэйби.

— Да какая там нужна еще точность? — убежденно возразил Орловский. — Язык. Национальный колорит. Хотят увести нас в сторону. Чтобы мы занялись латинскими королями.

Шитов глубоко затянулся и выпустил дым в сторону официантки.

— Что вы про него знаете?

— Ганс Рутгер Бликс, сорок три года, натурализованный костариканец. — Могло показаться, что Уорбэйби стоит у свежевырытой могилы и перечисляет необыкновенные достоинства безвременно почившего друга.

— Хрень собачья, — поморщился Шитов, не выпуская сигарету изо рта.

— Уорбэйби, — терпеливо заговорил Орловский, — нам известно, что ты ввязался в дело до того, как этому засранцу перерезали глотку.

— Засранец, — укоризненно покачал головой Уорбэйби. — Человек умер, вот и все. Неужели это делает его засранцем?

— Стопроцентный засранец. — Шитов глубоко затянулся и раздавил окурок о тарелку с так и не тронутой порцией тунцовой икры. — Ты уж мне поверь.

— Тебе виднее, — вздохнул Уорбэйби. — Скажи, Аркадий, на него было досье?

— Хочешь получить досье, — равнодушно бросил Шитов, — так расскажи сперва, что ты должен был для него сделать. Мы знаем, что он с тобой говорил.

— Я в жизни не слышал его голоса.

— О'кей, — устало кивнул Шитов. — С тобой говорили интенсекьюровцы. Ты свободная пташка, работаешь по контракту.

— Сугубо.

— Что сказал этот Бликс «Интенсекьюру»?

— Он потерял некий предмет.

— Что именно?

— Нечто сугубо личного свойства.

— Люциус, — вздохнул Шитов. — Ради бога.

— Очки.

Шитов с Орловским недоуменно переглянулись и снова уставились на Уорбэйби.

— «Интенсекьюр» привлекает к расследованию Люциуса Уорбэйби по той единственной причине, что кто-то там посеял свои очки?

— А вдруг, — негромко заметил Фредди, — это очень дорогие очки?

Он внимательно и, похоже, с удовлетворением изучал свое лицо в висевшем за стойкой зеркале.

Орловский начал — бывает же у людей такая мерзкая привычка — хрустеть суставами волосатых пальцев.