Избранные произведения в одном томе

— Может, хватит? — отрезал Хенрик. — Рамиреса вы уже осматривали.

— Я, что ли, его в болото погнал? — пожал плечами доктор.

— Достаточно, — вмешался я, — так мы далеко не уйдем. Никто не виноват в том, что случилось с Рамиресом, Хенрик.

— Надо было проверить его на зет-соединение, — неожиданно сказал Карс, — а вдруг…

Док покачал головой:

— Я и сам об этом думал. Но для этого требуется сложное оборудование, а у меня его нет.

— Интересно, где мы находимся? — Хенрик развернул карту.

— Да брось ты возиться с этими картами, — сказал я. — Что в них толку?

— Мы приближаемся к городу, — ответил Хенрик. — До Катастрофы тут были населенные места.

— Ну какой тут город?

— Тоничи. Раньше был. А что там сейчас — неизвестно.

— Плохое место, — вставил индеец.

— У тебя все места плохие.

— Вообще-то тут так тряхнуло, что от городов мало что осталось, — сказал док. — Многие из них Катастрофа просто сровняла с землей. Еще до того, как все поросло этой мерзостью. Но наш Бакстон наверняка захотел бы узнать, что там делается. Вдруг кто-нибудь уцелел?

— Разве что мутанты, — отозвался я.

— Город — хорошая штука, — мечтательно сказал Хенрик, — пусть даже это и не город, а так — поселок.

Я покачал головой.

— Хенрик, это же Гиблые Земли. Ну кто мог тут выжить?

— Кто-нибудь.

— Ладно, — вздохнул я, — проголосуем. Кто за то, чтобы пройти через Тоничи? Я против.

— Я — за, — сказал Док.

— Я тоже, — отозвался Хенрик. — Может, мы хоть денек проведем спокойно?

— В Тоничи? Парень, даже в Бергене и то невозможно провести день спокойно, а уж тут… Ладно… Карс?

— Я — за, Олаф, — ответил мой напарник.

— Ты что, свихнулся?

— Олаф, раз уж я тут очутился, то должен увидеть все, что можно. Я понимаю, это опасно. Но если ты уж крикнул «а!»…

— Зачем?

— То должен крикнуть и «бэ!».

— А, теперь понял.

— Город очень плохо, — сказал Чоро.

— Вот видите! Он тоже против!

— Просто, кроме «очень плохо», он других слов не знает, — возразил Хенрик, — а потом, все равно получается три на два.

— Хорошо, — вздохнул я, — ваша взяла. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Ну подумайте сами — ни сообщения с населенными районами, ничего. Они же наверняка вымерли в первые же годы от радиации. Или тут живут мутанты. Что еще хуже.

— Вот мы и посмотрим, — сказал Хенрик.

Я подумал, что вся беда в том, что Хенрик — человек городской. В Гиблых Землях ему было неуютно. А тут он вбил себе в голову, что сможет заночевать в городских стенах. Я тоже предпочел бы оказаться сейчас в любых самых паршивых трущобах Бергена, но ведь это не Берген…

— Завтра мы к нему выйдем, — сказал Хенрик, — а там посмотрим.

— Нам туда не надо, — настаивал индеец.

— Один день ничего не изменит, — возразил док. — А было бы глупо просто пройти мимо. Никто еще не бывал в городах поблизости от эпицентра Катастрофы.

— И правильно делали…

Темнело. Мы развели костер и пообедали остатками консервов — охотиться не было сил даже у Чоро. Лес вокруг стоял неподвижный и молчаливый. Эта тишина была страшной, словно кто-то невидимый смотрел нам в спину. Я вновь поймал себя на том, что меня преследует чей-то взгляд, и один раз даже украдкой обернулся. Сзади никого не было. Только обступающие нас со всех сторон стволы деревьев…

— Теперь мы не сможем дежурить по двое, — заметил док.

Хенрик пожал плечами:

— Я отстою свою вахту один. Какая разница?

Я сказал:

— Ладно, тогда поменяемся. Ты отстоишь первую вахту, а мы с Карсом тебя сменим. В первую все-таки дежурить легче. Поздняя ночь — самое паршивое время.

— Самое паршивое время — под утро, — вмешался док, — и оно постоянно достается мне.

— Да тут всегда паршиво, — вздохнул я, — и днем, и ночью. Ладно, что говорить… Может, хоть эта ночь пройдет спокойно. Хватит с нас.

* * *

Из отчета агента 18–15