Избранные произведения в одном томе

— Помолчи, — проворчал Кирз. — Не приставай ко мне. Я… Эй! Глянь! Что-то…

В инкубаторе, где, ярко пламенея, лежал драгоценный камень, и впрямь что-то происходило. Казалось, камень с жадностью впитывал солнечный свет. Окружавшее его в последнее время тусклое излучение пульсировало все слабее, а внутреннее мерцание, напротив, становилось все ярче! Внезапно образовалось непрозрачное облако, окутавшее камень. Почти на грани слышимости раздался высокий звякающий звук. Звяканье становилось все тише, тише, а потом совсем смолкло.

Серый туман растаял. Там, где только что лежала драгоценность, не было ничего. Ну, разве что… круглый сероватый шарик, слабо подрагивающий и как будто пытающийся развернуться.

— Это не цыпленок, — удивленно открыв рот, сказала девочка. — Па…

В ее глазах трепетал испуг.

— Помолчи! — снова прикрикнул на дочь Кирз.

Наклонившись, он осторожно потрогал шарик. Некоторое время тот продолжал вздрагивать, словно стараясь раскрыться, и вот он наконец развернулся, и… На соломе лежало крошечное создание наподобие ящерицы. Его открытая пасть судорожно втягивала воздух.

— Будь я проклят! — медленно проговорил Кирз. — Какая-то мерзкая маленькая ящерица!

Он чувствовал себя обманутым. За драгоценный камень можно было бы выручить неплохие деньги, но эта тварь… что делать с ней? Кому она нужна?

Хотя выглядела ящерка достаточно необычно… что— то вроде крошечного кенгуру… ну, почти… и не походила ни на одну ящерицу, которых Кирзу когда-либо приходилось видеть. Может, в конце концов, удастся продать и ее?

— Пойди принеси коробку, — велел он дочери.

Когда коробка была принесена, Кирз осторожно взял рептилию и посадил ее в импровизированную тюрьму.

Возвращаясь в дом, Кирз бросил взгляд на участок, где посеял семена. Сквозь почву уже пробивались маленькие желтоватые побеги. Кирз одобрительно кивнул и снова поскреб подбородок.

Подошла миссис Кирз — полная, неряшливая женщина с преждевременно состарившимся, морщинистым лицом. В ее карих глазах навсегда застыло уныние, хотя какой-то намек на былую красоту в них еще сохранился.

— Что там у тебя, Джей? — спросила она.

— Потом расскажу, — ответил он. — Принеси молока, Нора. И пипетку или что-нибудь наподобие.

Получив желаемое, Кирз принялся кормить рептилию. Молоко, похоже, понравилось твари, она жадно сосала его. Маленькие блестящие глазки глядели не мигая.

— Па, — сказала девочка, — а ящерка стала больше. Гораздо больше.

— Не может быть, — ответил Кирз. — Никто не растет так быстро. Иди отсюда, не мешай.

Крошечное создание, которому вскоре предстояло превратиться в Чудовище, жадно пило молоко в своей тюрьме, а тем временем в его чужеземном мозгу, затянутом туманом веков, потихоньку начали шевелиться мысли. Завибрировали первые слабые аккорды воспоминаний о прошлой жизни, наполовину забытой, но…

Дочь Кирза оказалась права. Рептилия росла неестественно быстро, что слегка пугало. К концу второго дня от тупой мордочки до кончика хвоста насчитывалось шесть дюймов, но спустя неделю ящерка увеличилась вдвое. Кирз приободрился и построил для нее загон.

— Я продам ее, это точно! — ликовал он. — Какой— нибудь цирк купит ее у меня за милую душу! Нужно только подождать. Может, она еще вырастет.

Ну а пока он ухаживал за венерианскими растениями. Клочок земли, на котором Кирз посадил неведомую культуру, уже покрылся большими ростками, и кое-где начали появляться бутоны. Растения были высокими, как штокроза, но абсолютно лишенными листвы. Выпуклости-почки появлялись прямо на толстом, твердом стебле, а потом распускались в соцветия.

В конце второй недели в саду Кирза властвовало буйство красок, и он специально пригласил фотографа, чтобы тот сделал цветные фотографии. Эти снимки Кирз разослал в несколько садоводческих хозяйств, и те сразу заинтересовались. Даже приехал репортёр, чтобы взять у Кирза интервью.

Проявив осторожность, Кирз наплел журналисту, будто бы экспериментировал с растениями, делая им прививки. Получился новый вид цветов, и он вырастил их. Да, у него есть еще семена, и он не против продать их…

Обломки космического корабля так никто и не обнаружил. В своем загоне Чудовище жадно пожирало мешанину из овощей и ботвы, объедая разместившихся по соседству ленивых свиней, и пило воду практически без остановки. Любой ученый определил бы по форме зубов Чудовища, что оно плотоядное или, по крайней мере всеядное, но Кирз в этом ничего не понимал, а рептилия вроде бы не возражала против своего «меню». Она росла буквально на глазах, и обмен веществ, проистекавший в ее теле, был настолько бурным, что от загона исходил ощутимый жар.

Вскоре ящерица вымахала размерами с жеребца, но при всем этом она казалась такой кроткой и смирной, что Кирз не предпринимал никаких мер предосторожности, хотя никогда не приближался к своему странному подопечному без револьвера в кармане.

Время от времени в сознании Чудовища пробуждались смутные воспоминания, однако, лишь шевельнувшись, они снова затухали. Каким-то образом Чудовище знало, что ему необходимо расти. Сначала оно должно достигнуть зрелости, а уж все остальное потом.