Избранные произведения в одном томе

Сам корабль, сделанный из темного, отливающего синевой металла, был около двадцати футов в длину.

Двое охранников вытягивали что-то через зияющую в боковой части корабля дыру.

А тот, который стоял над Вэйном, рывком поднял пленника на ноги.

— Там кто-то был, — нехотя бросил он. — Он ранен, а может, и погиб. Пошли.

Вэйн безропотно последовал за ним к обломкам. Несмотря на горькое чувство безнадежности, переполняющее его после пленения, он понимал всю необычность происшествия. Ведь, наверное, впервые в истории человечества на Землю прилетел космический корабль! А его пассажир… Интересно, как он выглядит?

Один из охранников, склонившихся над пришельцем, пытался влить бренди ему в рот. Стражник Вэйна остановился за ними, не выпуская руки адвоката. И от удивления аж присвистнул:

— Черт побери! Ну и уродец!

«Уж точно, уродец, — подумал Вэйн. — По крайней мере с нашей точки зрения».

Пришелец, ростом около восьми футов, имел две руки, две ноги и голову, но бочкообразная грудная клетка была несоразмерно огромной, а толстые ноги смыкались между собой в нескольких местах. Плотно прилегающая к телу одежда была вся изодрана, сквозь прорехи поблескивала зеленоватая кожа. Казалось даже, что от этой кожи исходит странное бледное сияние.

Крупные мясистые губы пришельца были цвета индиго, а из двух глаз уцелел только один — на месте второго осталось лишь жуткое месиво, схожее по цвету с красным камнем, горевшим во лбу чужака.

Вэйн уставился на странный, крупнее куриного яйца камень и почувствовал исходящее от него необъяснимое притяжение. Создавалось впечатление, что самоцвет прочно врос в выпуклую кость зеленоватого лба.

А главное… Главное, камень был живым!

Глава 2

Один из охранников отнял бутылку от синеватых губ.

— Все, покойник, — неспешно констатировал он. — Я не…

Тут монстр застонал. Огромная голова повернулась. Единственный глаз оглядел четверку. Вэйн почувствовал странное гнетущее ощущение, когда взгляд инопланетянина остановился на нем. В то же мгновение разум Вэйна словно сковало ледяным холодом. Голова закружилась, тело охватила внезапная слабость, перед глазами потемнело. По стонам стражников рядом с ним Вэйн догадался, что они испытывают то же самое.

Но помрачение прошло.

И тогда адвокат услышал голос, звучащий у него в голове, — беззвучный, но четкий и вполне различимый.

— О боже! — потрясенно прошептал охранник. — Я… Я что-то слышу…

Он умолк.

«Молчать!» — приказал Вэйну тот же голос. Непонятно как, но значение слова дошло до Вэйна так же ясно, как если бы оно прозвучало наяву, на родном английском.

«Меня зовут Заравин, — продолжал голос. — Я должен передать вам послание, но у меня мало времени. Я прилетел с… с планеты, которую вы зовете Меркурием. С планеты, ближайшей к Солнцу».

Вэйн хотел отодвинуться, но не смог: его будто парализовало. От необъяснимого ужаса перед неизведанным желудок подкатил к горлу, лоб покрылся холодным потом.

А телепатический голос по-прежнему звучал в его голове:

«Слушайте… Через два месяца после вылета с Меркурия я заболел… сонной болезнью. А когда проснулся, было уже слишком поздно. За кораблем надо постоянно следить. У меня не было возможности взять на борт достаточное количество горючего, поэтому нужно было производить его в ходе полета и пополнять запас. Но я из-за болезни не сделал этого вовремя и потому не смог избежать аварии».

Самоцвет на лбу Заравина зловеще полыхнул красным огнем. Вэйн не мог оторвать от него взгляд.

А пришлец с Меркурия все говорил:

«Это Звездный самоцвет — вместилище всей силы. Он был внутри метеорита, упавшего много лет тому назад. Возможно, камень принадлежит иной вселенной. Он живой. И хранит в себе все знания, всю силу. Я вижу, вы не верите мне… Джекел, Вестер, Хэнли… Стивен Вэйн… Я правильно назвал ваши имена?»

Ответом было молчание.

Зеленая пыль жутковато поблескивала, осыпаясь с деревьев. Холодный ветер взметал с земли снежные вихри. В царящей вокруг полной тишине далекий шум бурной реки казался оглушительным.

«Звездный самоцвет дарит силу, — безмолвно сообщил Заравин. — Он представляет собой… Как же вы это называете? Симбиоз? Он действительно живой, правда не в привычном для вас понимании этого слова. Его жизнь — это жизнь минерала. Быть может, в неведомой нам космической дали, из которой прилетел этот камень, он питался лучами… чужих солнц. Я не знаю. На Меркурии он черпал энергию своего хозяина. Сейчас его хозяин — я».

Синие полные губы скривились от боли. Вокруг головы, по форме напоминающей луковицу, расплылась блестящая лужа крови. Но пришелец заговорил снова: