Избранные произведения в одном томе

Хелен хотела развода. Она не одобряла его увлечения психологией и психическими заболеваниями. То ей не так и это не эдак! Вот и ускакала в Рино, как испуганный зверёк.

С улыбкой он запер дверь и спрятал ключ в карман. Как там она говорила три недели назад? Называла его Свенгали, а себя Трилби, как в том кино про маньяка. Забавно. И почему только женщины готовы всё бросить из-за одной-единственной ссоры? Впрочем, Хелен такая ветреная…

Так или иначе, в утренней газете появится некролог Элдриджа.

Витая в облаках, Жюль шагал не разбирая дороги. Внезапно из мира грез его вырвал звук шаркающих ног, чьё-то тяжелое дыхание раздалось за спиной.

Пухлая рука схватила Маркотта за пальто, резко развернула, и он оказался лицом к лицу с багровым от злости беззубым толстяком. Хозяин скобяной лавки!

— Где она?

Маркотт и бровью не повёл. Хелен получила посылку, и занавес жизни Джона Элдриджа вот-вот опустится навеки.

— Жаль, не знаю вашего имени, — неспешно закурив, ответил Жюль лавочнику, — иначе тут же зажег бы свечу и покончил с вами. Уж больно вы нелюбезны.

— Я вызову полицию! — яростно выпалил лавочник, сжимая толстые кулаки.

— Бросьте, — рассмеялся Жюль, — в вашем деле закон не помощник. — Он небрежно стряхнул пепел с сигареты. — Верну я вам свечу, пусть только она выполнит задание.

— Сейчас же верните!

— У меня её нет.

— А где…

— Я послал её своей жене.

— Как ваше имя?

— Вот ещё! — мрачно усмехнулся Жюль. — Я назову вам его, верну свечу, и тогда мне не позавидуешь, верно? Ну уж нет, — покачал он головой, — знай вы меня, не видать вам своей драгоценной свечи во веки вечные.

Толстяк затрясся всем телом, облизывая красные мясистые губы, дыхание у него сперло, пальцы дрожали.

— О-обещаете вернуть свечу? — выдавил он наконец с мольбой в голосе.

— Выходит, у вас только одна чудотворная штуковина? — насмешливо спросил Маркотт. — Как недальновидно! Да, я верну её, как только смогу, разумеется, если мое имя останется в тайне. Скажите спасибо, что я не искал вас в телефонном справочнике, иначе гореть вам синим пламенем.

— Вы не должны были расставаться со свечой, — пробормотал старик. — А вдруг она потеряется?

— Не потеряется. Я отправил её жене с запиской. Да, что ни говори, а идея гениальная. Она собирается развестись со мной и выйти за парня по имени Элдридж, утром они вылетают в Рино. Однако я придумал довольно любопытный и хитроумный план, как с помощью свечи избавиться от любовника жены. Пусть Хелен…

Жюль заговорил громче, перекрикивая шум ветра. Коротышка слушал, кивая с одобрительной улыбкой.

Ветер крепчал, в небе ярко сияли звезды. Какая чудесная ночь, подумал Жюль.

Всё же в голове вертелся один вопрос.

— А что, после слов заклинания… Для жертвы это очень мучительно?

Лавочник зловеще кивнул.

— Видели, что случилось с котёнком? Ну вот…

* * *

Хелен Маркотт отшатнулась, её большие карие глаза наполнились слезами. Лицо горело от пощёчин.

Элдридж резко отвернулся и направился к выходу. Остановившись в дверях, снова бросил взгляд на открытую коробку с голубой свечой.

— А что прикажешь думать, если ты за моей спиной принимаешь подарки от своего муженька? — процедил он сквозь зубы, багровый от злости. — Я-то думал, что небезразличен тебе! Ладно, если захочешь, ты знаешь, где меня найти.

Дверь хлопнула, заглушив его голос.

Хелен Маркотт слушала, как в коридоре удаляются шаги. Прочь из её жизни, навсегда. Слезы покатились по горящим распухшим щекам

Он поднял на неё руку!

И все из-за какой-то свечи, подаренной Жюлем! Хелен старалась привести в порядок мысли, но главное было ясно. Сегодня она впервые увидела истинное лицо Элдриджа.

Всё ещё в слезах, она чиркнула спичкой, не переставая думать о своём разочаровании. Осторожно поставила свечу перед собой на стол и зажгла. На мгновение замерла, глядя на женскую фигурку, которая казалась такой спокойной и умиротворенной. Затем достала письмо, заботливо вложенное Жюлем. Как он мил и великодушен! Перечитала, вдумываясь в каждое слово:

«Дорогая Хелен, прими этот скромный подарок, молитвенную свечу, в знак того, что я не держу на тебя зла. Счастье и удача никогда не покинут твоего любимого, если вечером ты зажжешь свечу и трижды повторишь его имя.

На добрую память, Жюль».

Смахнув слезы, Хелен Маркотт склонилась к огоньку, и её теплое дыхание трижды коснулось его — пылко, со страстью и тоской:

— Жюль… Жюль… Жюль…

Пламя свечи мигнуло.

Кем я одержим

Человек бежал сквозь лесную тьму. Каждый жгучий глоток воздуха, входящий в его легкие, вызывал мучения, дикая боль раздирала ему грудь. Под ногами бегущего простиралась сеть бледных ползучих растений. Много раз он спотыкался о них и падал, но неизменно вставал снова.

У него не хватало дыхания, чтобы кричать, он только рыдал, его горящие глаза пытались пробиться взором сквозь темноту. Над головой — бормочущий шум. Когда густая листва раздвигалась над ним, по-ужасному блестящие звезды расцвечивали агатовое небо. Оно было холодным, черным, и человек знал, что он находится не на Земле.

Они следили за ним даже здесь.