Избранные произведения в одном томе

Он посмотрел на меня, как на пустое место, еще раз скрипнул зубами и снисходительно бросил:

— Известно, кому. Легавым.

— Каким легавым?

— Из милиции… И вообще. — Он злобно рассмеялся. — И этому Иваненке тоже. Из совхоза.

В дальнейшем разговоре выяснилось, что он только что отсидел три года за хулиганство. Был осужден на пять, но два ему каким-то образом сократили в порядке зачета.

Долго он перечислял своих врагов. Семен Иванович, некий лейтенант Петров, еще один Семен Иванович и даже директор совхоза Иваненко.

— Узнают теперь Жору Бухтима. Ни один не уйдет…

Потом настроение у него вдруг переменилось, и он затянул:

Опять по вторникам дают свидания,
И слезы матери текут без слов…

Кончив петь, он перегнулся через стол и положил мне руку на плечо:

— Ладно. Ты слушай меня. Я тебя научу, как жить. Понял? (Он произносил это слово с ударением на последнем слоге.)

Я с брезгливостью сбросил его ладонь с плеча.

— Нам теперь надо что? — продолжал он. — Деньги. Понял? А я знаю, где взять. В бухгалтерии на электростанции. Ты только держись за меня.

— А зачем нам деньги? — спросил я. — Мы и так все можем брать, что нам надо.

Эта мысль его озадачила. Некоторое время он подозрительно смотрел на меня, потом неуверенно сказал:

— Деньги — это все.

Не помню, о чем мы говорили дальше, но позже его осенила новая идея: нам нужно было бежать в Америку. (Она представлялась ему страной, где только и делают, что круглые сутки катаются взад-вперед на шикарных автомобилях и играют на саксофонах.)

Пока он разглагольствовал, я твердо решил, что ни в коем случае не отпущу его от себя. Кто знает, что еще придет в его тупую башку. В том состоянии, в котором мы оба находились, люди были совершенно беззащитны против его наглого любопытства. Он был почти всесилен сейчас: мог украсть, ударить, даже убить.

Он вдруг поднялся из-за стола:

— Надо еще пол-литровку.

Я не успел его остановить, и он выскочил за дверь.

Посмотрев в окно и убедившись, что Жорж действительно направился в ларек, я прошел в ванную, взял там с крючка маленькое детское полотенце и сунул в карман. Потом опять стал следить за Жорой.

В ларьке он пробыл довольно долго, а назад побрел лениво. Возле прохожего в брюках гольф он остановился и обошел его кругом разглядывая. Затем вдруг сильно толкнул.

Во мне все закипело от гнева. Я выбежал из столовой.

Жора уже направлялся к молоденькой домработнице Юшковых. Я окликнул его, и он нехотя спустил ногу с забора.

Подойдя, я увидел, что его карманы подозрительно оттопыриваются.

— Что у тебя там?

Он поколебался, затем наполовину вытащил из кармана толстую пачку полусотенных банкнот.

— Мелочь я даже брать не стал, — пояснил он. — Понял? А потом есть еще место. Можем взять на пару. Идет?

Пока он все это говорил, я за спиной обмотал полотенцем кисть правой руки. Потом подошел к нему вплотную.

— Слушай меня внимательно. Сейчас пойдем обратно в ларек, и ты положишь на место все, — что оттуда взял. Понятно?

Он удивленно заморгал:

— Куда положу?

— Обратно в кассу. В ларьке.

— Зачем?

— За тем, что воровать не позволю. Наконец до него дошло. Ом прищурился

и внимательно посмотрел на меня снизу вверх. Он был ниже меня примерно на голову, но гораздо шире в плечах.

Дальше все шло, как в американском гангстерском фильме. Он вдруг замахнулся. Я откинул голову, и в этот момент носок его тяжелого ботинка с силой ударил меня в солнечное сплетение. На какой-то миг я почти полностью потерял сознание от боли и, ловя воздух ртом, скорчился у забора, цепляясь за него, чтобы не упасть. Ноги у меня ослабели, и, приходя в себя, я с ужасом подумал, что Жора сейчас стукнет меня ботинком еще и в лицо.

Если бы он так сделал, я уже не встал бы. Но ему захотелось попетушиться передо мной.

— Что, съел? — спросил он с жадным любопытством. — И еще съешь. Я тебя сразу понял. Тоже легавый, паскуда!

Пока он ругался, я постепенно приходил в себя. Сначала прояснилась голова, потом перестали дрожать ноги. Я сделал глубокий вздох, и мне нужно было еще две-три секунды, чтобы совсем восстановить дыхание.

Жора занес ногу. Но я уже был настороже и, выпрямившись, отскочил.

Некоторое время мы стояли друг против друга.

— Еще хочешь? — спросил он хрипло.

Я шагнул к нему и сделал движение левой рукой. Его взгляд последовал за моим кулаком. Я воспользовался этим и, вложив в движение весь свой вес, нанес ему удар правой в челюсть.

Если бы не полотенце, пальцы у меня были бы разбиты вдребезги.

Интересно было посмотреть на удивленное выражение его лица, когда он получил эту затрещину. Он постоял секунду и рухнул на одно колено.

Это был классический нокдаун.

Но на земле он оставался недолго. Вынул из кармана нож, раскрыл его и бросился на меня.

Я встретил его еще одним ударом.

Но сдался он только после третьего. Сел на асфальт и выронил нож.

— Ну что? — спросил я. — Хватит? Он молчал.

— Хватит или еще?

— Ну ладно, — заныл он наконец. — Чего тебе надо? Чего ты пристал-то?

После этого мы понесли деньги в ларек. Он, хныкая, тащился впереди, подгоняемый моими окриками.