Избранные произведения в одном томе

Схватив Блейна и дуралея, который играл в «утку на скале», туземцы развязали их, раздели догола и принялись рассматривать, как породистый рогатый скот на деревенской ярмарке. Один ткнул Блейна в солнечное сплетение, где должна была располагаться хризантема, после чего Блейн с возмущенным криком прыгнул на обидчика и сбил с ног. Второй нудист не стал дожидаться приглашения и бросился на врага. Армстронг, никогда не считавшийся слабаком, напрягся изо всех сил, разорвал свои путы и с ревом присоединился к драке. Куски гамака болтались на его мясистой спине.

Все остальные земляне попытались освободиться от своих пут, но больше никому не удалось повторить подвиг Армстронга. Между тем к схватке присоединились зеленые, в сражающихся землян полетели хрупкие шары. Механик и Блейн рухнули без чувств одновременно. Армстронг продержался дольше, он даже сумел сбросить двух аборигенов в реку и вырубить третьего. Но потом зашатался и упал.

Вытащив своих соплеменников из реки, зеленые быстро связали Блейна, механика и Армстронга. Они вновь начали совещаться. Естественно, я почти ничего не понимал из их чириканья, но складывалось впечатление, что они пытались определить, сколько у нас гамиша.

Меня стали раздражать путы. Я бы многое отдал за шанс вступить в схватку и проломить парочку зеленых голов. Изогнувшись, я пригляделся к кустику, растущему рядом с моим гамаком. Кустик покачивал короткими веточками, испуская аромат жженой карамели. Вся местная растительность шевелилась и вовсю пахла.

Неожиданно зеленые закончили спор и столпились на берегу реки. Из-за излучины появилась флотилия длинных и узких лодок, которые вскоре причалили к берегу. Нас разместили по пять пленников в лодке. Затем суденышки отплыли на середину реки. Команда каждой лодки состояла из двадцати матросов. Вдоль бортов торчало по шесть деревянных рычагов. Лодки довольно быстро заскользили по зеленой воде вверх по течению.

— Мой дед был миссионером, — сказал я Джепсону. — Однажды он попал в похожую передрягу.

— Ну и что?

— Закончил свои дни в котелке.

— Я искренне надеюсь, что тебя ждёт такая же участь, — без малейшего сострадания заявил Джепсон, все ещё не прекративший тщетные попытки разорвать свои путы.

Поскольку ничего другого не оставалось, я наблюдал за тем, как трудится команда, и пришел к выводу, что рычаги приводят в движение два больших насоса или несколько маленьких и что кораблик движется вперёд, забирая воду где-то в носовой части, и выбрасывает ее струей из кормы.

Солнце поднималось все выше. После очередного поворота река разделилась на два рукава, течение ускорилось — посреди реки возвышался скалистый остров примерно в сотню футов длиной. Четыре огромных жутковатых дерева стояли на дальней оконечности острова, темно-зеленые стволы и ветви местами казались черными. От ствола высоко над землей почти горизонтально отходили мощные ветви, с каждой свисала дюжина толстых отростков, сильно напоминающих пальцы.

Гребцы максимально увеличили скорость. Вереница лодок устремилась в правый рукав реки, над которым нависала самая большая и грозная из ветвей. Когда первая лодка оказалась под ней, ветка жадно зашевелила пальцами. Нет, мне не показалось: я видел это так же ясно, как премию, которую выкладывали передо мной на полированный стол красного дерева. Судя по размерам ветви, она могла поживиться всеми, кто находился в лодке. Мне не хотелось думать о том, что дерево сделает со своей добычей.

Однако ничего не произошло. Как только лодка оказалась в опасной зоне, рулевой поднялся на ноги и, повернувшись к дереву, прокричал нечто непонятное. Пальцы расслабились. Рулевой второй лодки поступил так же. Наконец подошла очередь моей лодки. Я лежал на спине, способный к сопротивлению не более чем труп, и с тоской смотрел на чудовище, которое могло в долю секунды свернуть шею любому из нас. Наконец дерево осталось позади, рулевой замолчал, но его слова тут же подхватили на плывущей за нами лодке. Я ощутил, как взмокла спина.

Мы проплыли ещё около пяти миль, а потом свернули к берегу. Я лежал головой именно в эту сторону, и мне не удалось рассмотреть здания, пока зеленые не вытряхнули меня из гамака и не поставили на ноги. Я тут же потерял равновесие и уселся на землю. Ноги так затекли, что не держали. Я принялся растирать их, чтобы восстановить кровообращение, с любопытством разглядывая населенный пункт, который мог оказаться чем угодно — от бедной деревушки до крупного мегаполиса.

Цилиндрические здания были построены из светло-зеленой древесины, имели одинаковую высоту и диаметр; посреди каждого из них росло большое дерево. Листва полностью накрывала дома, делая их незаметными сверху — безупречная маскировка для тех, кто захочет обнаружить поселение с воздуха, хотя у меня не было ни малейших оснований считать, что здесь кому-то может грозить опасность сверху.