Избранные произведения в одном томе

Гигантский корабль принадлежал к классу автоматических ботов-сеятелей. В его псевдоинтеллекте изначально была заложена борьба между стремлением к выполнению миссии в кратчайший срок и разумной осторожностью. Корабль дорожил своей целостностью и знал, какой объем его сверхпрочной обшивки уже изъеден космической коррозией. Внутренние области планетных систем, где только и можно обнаружить искомое, — настоящие ловушки для космической пыли, что работает в миллион раз эффективнее наждака, а способность к регенерации имеет свои пределы. Корабль не разгонялся — напротив, он снижал скорость. Его путь от кирпично-красного карлика до ближайших окрестностей желтой звезды продлился не одну неделю земного времени.

Четыре внешние планеты — два небольших ледяных шара и два газовых гиганта — были оставлены без внимания. Близ орбиты ближайшей к желтой звезде газовой планеты корабль вышел из плоскости эклиптики, подозревая наличие пояса обломков древних планетоидов, так и не ставших планетой. Очень скоро подозрение подтвердилось: пылинок стало гораздо больше, и один раз в обшивку врезался мелкий осколок, не пробил ее и превратился в облачко газа. Приближаясь к желтой звезде, корабль все выше взмывал над эклиптикой.

Из трех планет земного типа, обращающихся вблизи желтой звезды и окруженных атмосферами, наибольший интерес представляла вторая, — однако корабль, прежде чем изменить курс, потратил несколько часов на анализ поступившей информации о первой и третьей планетах. Основа всякого успешного дела — добросовестность. Корабль понимал это не хуже своих конструкторов, подаривших ему псевдоинтеллект и псевдоличность с темпераментом упорного в своих намерениях флегматика. Пусть время идет, пусть сложны и энергетически невыгодны маневры — важен итоговый успех миссии, а не эти частности. Найти в системе планету, наиболее подходящую для существования на ее поверхности вида Homo sapiens, и сбросить на нее буй, после чего уйти в новый гиперпрыжок — и так далее, вплоть до финальной точки заданного людьми маршрута.

Корабль знал, что скорее всего он ее не достигнет. Теория вероятностей была против него. Он побывал уже возле двадцати двух звезд и сбросил девять буев. Вне Земли и еще нескольких планет Вселенная мало пригодна как для жизни людей, так и для работы громоздких гиперпространственных кораблей с псевдоинтеллектом. Существовала исчезающе малая вероятность того, что корабль сможет посетить еще более сотни звездных систем и вернуться. Почти наверняка он должен был рано или поздно погибнуть либо от столкновения с каким-нибудь космическим телом, либо от неточности гиперпространственной навигации, что может выбросить его прямо в звезду, либо просто-напросто от физического износа. Об этом знали люди, пославшие корабль; знал это и он сам. Корабль умел опасаться, даже бояться, но никогда не впадал в панику и не мог представить себе своего существования в отрыве от порученной ему миссии. Всякая жизнь кончается смертью — человек может бесполезно протестовать против этой аксиомы, но в конце концов примирится с нею. Корабль — не станет и протестовать.

По мере приближения ко второй планете корабль узнавал о ней все больше. Спектроскопия выявила в атмосфере кислород… много кислорода! Кислородные миры — большая редкость во Вселенной. Корабль уже не отвлекался на исследование двух других планет. Он был почти убежден в том, что сбросит на планету буй. Только бы нашлась суша! Существовала теоретически очень малая, но ненулевая вероятность найти кислородную планету, сплошь покрытую водой. Буй не донная рыба и не моллюск — ему нужно больше даровой энергии, чем может предложить океанское дно.

Вокруг планеты кружились две маленькие луны. Корабль не нашел в них ничего интересного, он лишь рассчитал, что в ближайшие миллионы лет сложная картина гравитационных полей в двойной системе не приведет к падению лун на планету. Еще раньше он исследовал желтую звезду и согласился с мнением земных астрономов: звезда уже далеко не молода, но будет продолжать ровно светить еще два или даже три миллиарда лет.

Не торопясь, но и не теряя времени, корабль сближался с планетой. В расчетное время он отработал двигателями, немного погодя дал еще один тормозной импульс строго определенной силы и длительности — и вышел на довольно низкую меридиональную орбиту. Для установления физических условий на поверхности планеты десяти витков должно было хватить с лихвой.

Реально хватило семи. На восьмом витке от неосвещенной стороны корабля отделилось малое тело и, выйдя из тени, засверкало искоркой. Поймав искорку лучом, корабль направил ее к выбранной точке на поверхности планеты. Материки, океаны, горы, облачные фронты и циклоны, пустыни, леса и озера проплывали внизу, не возбуждая в умеющем чувствовать корабле никаких эмоций. Это был не его мир. Возможно, он не станет и миром двуногих прямоходящих. А возможно, и станет. Они сами решат, а задача корабля — всего лишь ввести буй в атмосферу так, чтобы тот не сгорел. Дальше уж он сам.