Избранные произведения в одном томе

Милвис лишь покачал головой. — Не в Первом Детском блоке, — с определенностью сказал он. — Они слишком… различны. Даже большая забота и любовь не смогут восполнить различие. И для них, и для нас это будет слишком тяжелым грузом. Никогда не забывайте, кто мы такие, Гросид, чем занимаемся, каково наше назначение. Человечество так и не смогло усвоить оптимальной способности рассуждать, не научилось максимально объективно оценивать ситуацию, потому что всегда боялось рассуждать последовательно. Мы же по своей природе имеем только индивидуальные различия. И Кесбу, и Сутин с точки зрения индивидуальности не отличаются; они просто относятся к другому виду. Мы, лидомцы, могли бы справиться с таким положением лучше, чем они, но мы все еще слишком молоды и непрактичны — мы всего лишь четвертое поколение…

— Правда, переспросил Назив. — Я думал… я хотел сказать, что не задумывался об этом. Я не знаю.

— Немногие из нас знают, немногих это интересует, потому что это не имеет значения. Мы устроены так, что смотрим в будущее, а не в прошлое. Я все же кратко расскажу вам, откуда пошел Лидом, так как это связано с принятием нами решения, что делать дальше с Кесбу и Сутин.

Расскажу кратко по необходимости, потому что мы знаем очень немногое…

«Когда-то жил один хомо сапиенс, он был великий человек; считали ли его современники таковым, я не знаю. Скорее всего он был физиологом или хирургом; возможно он был и тем, и другим, и обладал и иными знаниями. Ему опротивело человечество — не только из-за совершенного им зла, но и потому, что оно разрушало в себе то доброе, что имело. Он пришел к выводу, что человек в течение многих тысячелетий поработил себя и в конце концов неминуемо сам себя погубит, если не создаст такое общество, которое поднимется над всем, что разделяет его, если такое общество не провозгласит приверженность гуманности основным принципом своего существования.

Должно быть, он работал длительное время в одиночестве: известно, что в конце его жизни к нему присоединились многие единомышленники. Его имя, их имена — мне неизвестны. Он желал, чтобы мы не брали у хомо сапиенс ничего такого, без чего можно обойтись.

Он с друзьями сотворил нас, придумал наш образ жизни, дал нам религию, церебростиль и основы учения об А-поле, а также довел первое поколение до зрелого возраста.»

Неожиданно Назив спросил: — Если так, то некоторые из нас должно быть знали их!

Милвис пожал плечами: — Думаю, да. Но что они знали? Они одевались, действовали, говорили как лидомцы; они умирали по одному или исчезали. Ведь ребенок просто принимает все то, что видит вокруг себя. Мы четверо учителя. Верно? Такими же были и они.

Они завещали нам, что главное — хранить гуманизм. Не их искусство, музыку, литературу, архитектуру. Хранитьсебя — в самом широком смысле — хранить гуманизм.

Фактически, мы не вид. Мы — биологически сконструированы. Если говорить совершенно без эмоций, то мы — машины, наделенные функцией. Наша функция — поддерживать гуманизм в период его уничтожения, а после того, как он повсеместно погибнет — вернуть его!

— А вот в этот аспект жизни Лидома мы вовсе не посвящали Чарли Джонса — он бы никогда в это не поверил. Ни один хомо сапиенс не захотел бы или не смог бы поверить. Никогда в истории человечества стоявшая у власти группа не отказывалась от власти кроме как под давлением.

Мы должны быть такими, какие есть, оставаться такими, хранить умение обрабатывать землю, поддерживать умение постигать самих себя через религию и любовь, изучать гуманизм, двигаясь в направлении от природы к себе. Время от времени мы должны встречаться с хомо сапиенс и проверять, готов ли он уже жить, любить и верить без помощи искусственно внесенной бисексуальности. Когда он будет готов — а это неминуемо случится пусть хоть через десять или пятьдесят тысяч лет — мы, лидомцы, просто прекратим свое существование. Мы не создали у себя утопию. Утопия — это нечто совершенное и завершенное. Мы же преходящи, мы — хранители, если хотите, мост в будущее.

Случайное прибытие к нам Чарли Джонса дало возможность проверить, как хомо сапиенс будет реагировать на идею Лидома. Вы увидели, что из этого вышло. Однако, появилась Сутин, что дает нам новую возможность, и теперь мы, прежде всего, должны проверить, достиг ли хомо сапиенс своей собственной зрелости.

— Милвис! Ты хочешь, чтобы они породили новый…

— Нет, не нового хомо сапиенс. Прежнего, но который получил шанс жить без злобы Жить, как живут все молодые существа, под опекой наставников.

Гросид и Назив улыбнулись, глядя друг на друга. — Это — наша специальность.

Милвис улыбнулся им в ответ, но покачал при этом головой. — Я думаю о Филосе и Фруре. Пусть живут вместе — они это заслужили. Пусть вернутся на границу Лидома — там им привычно. Пусть молодые люди знают только своих родителей и помнят нас; их дети и дети их детей запомнят их, а мы останемся только мифом…

Мы же будем постоянно следить за ними, возможно, помогать им время от времени; если они не преуспеют, то потерпят неудачу и погибнут, как погибло до них человечество…