Избранные работы

С этим связано то, что a priori каждый трансцендентально-феноменологический анализ и каждую теорию – в том числе и только что представленный в основных чертах набросок теории трансцендентального конституирования объективного мира – можно осуществить и на естественной почве, отказавшись от трансцендентальной установки. Переведенные в эту трансцендентальную наивность, они становятся теорией внутренних психических процессов. Чистой психологии, т. е. психологии, истолковывающей исключительно интенциональное сущностное своеобразие определенной души, некоторого конкретного человеческого Я, соответствует эйдетически и эмпирически трансцендентальная феноменология, и наоборот. Это положение дел следует, однако, прояснить трансцендентально.

§ 58. Членение проблем интенциональной аналитики более высоких форм интерсубъективных общностей. Я и окружающий мир

Конституирование человечества или той общности, которая заключена в его полной сущности, не ограничивается тем, что было сказано выше. Однако, опираясь на понятие общности в том смысле, к которому мы под конец пришли, совсем не трудно понять возможность Я-актов, которые проникают в другое Я посредством аппрезентирующего опыта Чужого, возможность специфически личностных Я-актов, которые имеют характер социальных актов, благодаря которым устанавливается любая человеческая личностная коммуникация. Тщательно изучить эти акты в их различных формах и, исходя из этого, сделать трансцендентально понятной суть всякой социальности – это составляет важную задачу. Внутри объективного мира вместе с образованием общности в собственном, социальном смысле конституируются в качестве своеобразных духовных объективностей различные типы социальных общностей со свойственной им иерархией, среди них – такие особые типы общностей, которые обладают характером личностей более высокого порядка .

В дальнейшем следовало бы перейти к проблеме, которая неразрывно связана с уже обозначенной проблематикой и в известном смысле коррелятивна ей – к проблеме конституирования для каждого человека и для каждой человеческой общности специфически человеческого окружающего мира, и притом мира культуры, а также его, хотя и ограниченной, объективности. Эта объективность ограничена, хотя для меня и для каждого мир конкретно дан только как мир культуры и имеет смысл доступности для каждого. Но именно эта доступность вовсе не безусловна, как это тотчас же становится очевидным при более точном истолковании смысла, если исходить из сущностных оснований конституирования. Этим она, очевидно, отличается от абсолютно безусловной доступности для каждого, которая сущностно принадлежит конститутивному смыслу природы, телесности (Leiblichkeit) и тем самым человека как психофизического существа (понятого достаточно в общем смысле). Разумеется, в сферу безусловной всеобщности включается еще и то (как коррелят сущностной формы конституирования мира), что каждый, и притом a priori, живет в одной и той же природе, причем в природе, которую он, создавая необходимую общность своей жизни и жизни Других в процессе индивидуальной и общественной деятельности и жизни, преобразовал в мир культуры, некий мир, значимый для человека – будь это даже мир еще весьма примитивного уровня. Но это вовсе не исключает, как a priori, так и фактически, того, что люди одного и того же мира живут в весьма размытой культурной общности или же вообще не входят в одну и ту же культурную общность и, сообразно с этим, конституируют различные окружающие миры культуры как конкретные жизненные миры, в которых живут, действуя и претерпевая воздействия, относительно или абсолютно обособленные общности. Каждый человек понимает прежде всего с вой конкретный окружающий мир, исходя из некоторого ядра и [еще] нераскрытого горизонта этого мира – и, соответственно, свою культуру, именно как человек, принадлежащий к общности, исторически формирующей эту культуру. Более глубокое понимание, которое открывает горизонт прошлого, определяющий понимание настоящего, возможно в принципе для каждого, кто принадлежит этой общности, причем в определенной, только для него возможной первичности, которая закрыта для человека из другой общности, вступающего в отношение с этой общностью. Сначала он понимает людей чужого мира – что неизбежно – как людей вообще и как людей некоторого определенного мира культуры; отталкиваясь от этого, он может лишь постепенно создавать для себя дальнейшие возможности понимания. Он должен, исходя из самого общепонятного, сначала открыть себе доступ к последующему пониманию все более и более обширных пластов настоящего, а из него – открыть слои исторического прошлого, которое, в свою очередь, поможет ему затем более глубоко раскрыть современность.