Читаем Избранные работы полностью

Перевод К. М. Милорадович

Культура народа и культура личности

Шесть лекций

Предисловие

Культура народ а и культура личности — для многих это понятия различные, как небо и земля. Лучшие люди нашего времени стремятся достигнуть только первой или только второй. Исходным же пунктом настоящих лекций является убеждение, что обе эти культуры по существу взаимно обусловливают друг друга; что свобода и общество, а следовательно, и развитие личности и развитие народности стоят безусловно в тесной связи; что истинная свобода личности может быть достигнута только в обществе с глубокими и твердо установленными основами, истинное общество – только в свободном развитии образования личности.

Правда, в данном случае центр тяжести переносится в культуру народа.: ей посвящены 1–5 лекции. Но понятием культуры народа я пользуюсь в смысле свободного сообщества; только оно вообще может обосновать, на мой взгляд, понятие «народ». Как чистое действие музыкальной гармонии обусловливается чистотой и самостоятельностью отдельных звуков, из слияния которых она получается, так и внутреннее единение многих людей, которое, собственно, и делает их народом, обусловливается в конце концов культурой каждой отдельной личности. Но что та сторона вопроса об образовании, которая касается прямо отдельной личности, тоже имеет свое своеобразное значение, – это должна показать последняя лекция. Таким образом, не примыкая непосредственно к предыдущим, она тем не менее не лишена известной существенной внутренней связи с ними.

Первые пять лекций возникли по поводу, который уже сам по себе заслуживает быть отмеченным. Известный «Рейн-Майнский союз народного образования» устроил осенью 1910 года одну из своих «народных академий», на этот раз – в Веймаре. Эти «народные академии» представляют периодические съезды, посвященные не столько практической работе народного образования, сколько взаимному свободному обмену мнениями и как теоретическому, так и практическому поучению всех тех, кто занят работой народного образования, но хочет при этом не оставаться на одном уровне, а подвигаться все дальше вперед. На этот раз явилось от 60 до 80 участников, поместившихся на все время этой «академии» (10 дней) – меньшинство по крайней мере на несколько дней – в славящемся ремеслами городке, дорогом каждому немцу по воспоминаниям самого благородного характера. Все собирались ежедневно с утра и оставались вместе до вечера, чтобы не только прослушать целый ряд докладов, касавшихся всех областей свободной работы на ниве народного образования, но и обсудить их самым основательным образом. Все участники жили эти дни в полном смысле слова вместе; сходились и вечером если не для художественных или научных целей, служивших примерами или пробами, то для продолжения не доведенных днем до конца прений, и редко расходились по домам раньше полуночи. Теоретический базис этих прений, всесторонне касавшихся всех ветвей свободной работы над народным образованием, должны были образовать лекции, предлагаемые в этой книге и более широкому кругу читателей в неизмененном виде, за исключением вполне понятных стилистических поправок. Задачей их было набросать, опираясь на практическую деятельность и принципы Песталоцци, нечто вроде системы всеобщего народного образования, начиная с колыбели и до могилы, показать его сложно разветвленную работу в строгом внутреннем единстве, воскресить в памяти самих работников высшие и отдаленнейшие цели этого образования.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука