Отдельный человек, обладающий полным физическим и душевным здоровьем, не может испытать белее высокой потребности, чем та, которая свойственна всем подобным ему; будучи
Эти цели, цели драмы, являются единственно истинными художественными целями, которые вообще могут быть осуществлены: все, что отклоняется от них, неизбежно обречено исчезнуть в сфере неопределенного, неясного и несвободного. Этих целей, однако, не достичь
V. Художник будущего
Мы в общих чертах сказали о существе произведениям искусства, в котором должны слиться все искусства, чтобы стать доступными для всех. Теперь встает вопрос, каковы, должны быть действительные условия, которые с неизбежностью пробудят к жизни подобное произведение искусства? Сможет ли это сделать современное искусство, стремящееся к тому, чтобы быть понятым по собственному усмотрению и разумению, согласно произвольно выбранным средствам и сознательно установленному образцу? Сможет ли оно даровать конституционную хартию, чтобы достичь согласия с так называемым невежеством народа? И, если оно решится на это, действительно ли такое согласие будет достигнуто с помощью подобной конституции? Может ли это цивилизованное искусство со своей абстрактной позиции проникнуть в жизнь, или, скорее, жизнь должна проникнуть в искусство — жизнь должна сама породить соответствующее ей искусство, раствориться в нем, — вместо того чтобы искусство (разумеется, цивилизованное искусство, возникшее вне жизни) породило жизнь и растворилось в ней?
Решим прежде всего, кто должен явиться создателем произведения искусства будущего, чтобы затем прийти к триоду о тех жизненных условиях, которые могут породить такое произведение искусства и его творца.
Кто же будет
Без сомнения — поэт[36]
.Но кто же будет поэтом?
Бесспорно —
А кто же будет исполнителем?
Обязательно — содружество
Чтобы видеть, как естественным образом создаются исполнитель и поэт, представим себе прежде всего художественное содружество будущего, и не на основании произвольных догадок, а на основании необходимой последовательности, с которой мы будем идти от самого художественного произведения к тем художественным органам, которые только и могут, в согласии с его сущностью, вызвать его к жизни.