Избранные рассказы

Но иного выхода нет. Надо искать партнера и вместе двигаться вперед — шаг за шагом. Вон вдалеке виднеется тусклое пятно света. То ли бледная луна выглянула из-за облаков, то ли светлеет выход из туннеля (если туннель есть на самом деле). А может быть, это свет приближающегося поезда? Хотя нет, паровоз ведь никогда не зажигает огней, он пыхтит и тащит за собой вагоны — сначала грузовые, без дверей и окон, а потом несколько вагонов-ресторанов.

Сквозь случайно отдернутую плотную занавеску в окне вдруг мелькнет яркий свет и оживленные лица пассажиров. Пассажиры едят, пьют и смеются. Подобно вспышке фотоаппарата, это продолжается лишь одно мгновение. Но мы все успеваем увидеть и даже слышим беззвучный шум застолья.

Быть может, когда-то мы тоже мчались в светлых и шумных вагонах-ресторанах? Были гостями или хотя бы слугами на этом веселом пиру, а потом нас за что-то вышвырнули вон? Или мы сами сбежали, не выдержав запаха перегара и сигаретного дыма? А может, мы были вовсе не пассажирами, а колесами и шатунами локомотива и тащили на себе весь состав? Или углем, что сгорает в паровозной топке и дымом выходит в трубу, а потом снова превращались в уголь, чтобы, сгорев, стать дымом?.. Но мы твердо знали: тех, кто умирал от духоты, голода или жажды в грузовых вагонах без окон и дверей, сжигали в топке паровоза. В этом пассажирском поезде было только два вида вагонов — светлые, просторные вагоны-рестораны и наглухо заколоченные, набитые людьми до отказа теплушки. Быть может, когда-то мы тоже томились в них, а потом нас выбросили оттуда или мы сбежали? Выломали дощечку в полу или потолке вагона и, рискуя жизнью, выбрались наружу, по счастью, не размозжив себе голову о рельсы или камни.

Куда идет этот поезд? Или он вечно движется в темном бесконечном туннеле? Почему в вагонах-ресторанах всегда горит яркий свет, а окна занавешены? Быть может, пассажиры боятся темноты ночи (или тьмы туннеля) и скрылись от нее за плотными занавесками? Иначе они предпочли бы свет дня и солнца.

А может, поезд остановился посреди туннеля из-за какой-то неисправности? И чтобы пассажиры не испугались тьмы, приказано опустить на окнах шторы? Мы же, решив помочь попавшим в беду людям, отправились в путь? Но каково тем, кто заперт в грузовых вагонах?

А может, машинист, не загасив топку, остановил поезд, и черный ядовитый дым отравляет ничего не ведающих пассажиров? Мы спешим предупредить их об опасности, но они нам не верят, даже насмехаются над нами. Быть может, это они и выкинули нас из вагона? Быть может, быть может…

Несомненно лишь то, что мы идем по рельсам. Рука об руку, шаг за шагом. Наверное, мы надеемся, что пятно света впереди, маленькое и тусклое, станет больше и ярче, и наконец солнце обласкает нас теплыми лучами, и мы, не веря своему счастью, будем щуриться и заслонять глаза от яркого света, который будет настойчиво пробиваться сквозь полуприкрытые веки и сомкнутые пальцы.

Быть может…

Но хватит этих «быть может». Ведь, быть может, как раз сейчас, сию минуту из темноты вынырнет поезд — и нас не станет? Несомненно лишь то, что мы идем по рельсам. Шаг за шагом, рука об руку…

Быть может, ночью (или в туннеле), окутанные дымом (или мраком)… рано или поздно…

Ах, снова эти «быть может». Отбросим их, и прежде всего то самое страшное, о котором я не осмеливаюсь даже говорить. Оно так ужасно, что я уверен — это ложь. Ложь, что только я и мой напарник идем по рельсам! Что никто ничего не говорит, не поет, не кричит и что вообще вокруг никого нет! Ложь, что мой напарник только тень, вымысел! Я слышу голос товарища. Чувствую его присутствие. Вижу во мраке блеск его глаз. Отбросим все сомнения. И прежде всего то, самое ужасное.

Давайте крепко сожмем пальцы друга, ощутим их теплоту! И хотя нам трудно сохранить равновесие, будем двигаться вперед, шаг за шагом, подавив в себе страх. Надо во что бы то ни стало удержаться на гладких, скользких рельсах!

И вперед! Только вперед!

* * *

В детстве мы играли в эту игру. Теперь это уже не игра.

Из сборника «Между двумя путешествиями», Тегеран, 1978

Кошмар

Век великолепия грандиозных сооружений и лжи…

Рассвета дешевой пошлости и распада…

Величайшей слабости и расцвета позора…

Век двуличия.

А. Бамдад

Какой звезды закат

Сгустил так ночи мглу?

М. Омид[98]

Нет, это был не кошмар. Кошмар не может быть таким простым. Кошмар всегда запутан. Чаще всего кошмар бессмыслен и сложен. То, что произошло, было далеко от здравого смысла и строгой логики. Но за эти несколько лет он был свидетелем стольких разных событий, что уже ничто не казалось ему лишенным смысла. Жизнь его и других людей за эти несколько лет стала развиваться вопреки логике и смыслу. Или, точнее сказать, так: имела свой особый смысл и свою особую логику.