Избранные рассказы

Так и шла жизнь в конторе заведенным порядком. Единственное, что оставалось для сотрудников загадкой, куда это господин Хамиди, который ухитрялся являться на службу раньше всех, потом, расписавшись в журнале, всегда исчезал на целый час. Эта головоломка так и оставалась бы неразгаданной, если бы однажды господин Хамиди, будучи в хорошем расположении духа, не объяснил все сам: «Дело в том, что, проснувшись, я одеваюсь и сразу бегу на работу, отмечаюсь, а потом спокойненько удаляюсь на некоторое время домой — бреюсь, чищу зубы и так далее и тому подобное. Таким образом я и имею возможность на полчаса дольше поспать, и прихожу раньше всех».

Из сборника «Ходьба по рельсам», Тегеран, 1977

Скромное обаяние мелкой буржуазии

— Ах вы негодники, не успели прийти, а уже пьете вовсю! Подождали хотя бы меня.

— А может, ты и до полуночи не соизволишь явиться — ты ведь так увлечен продажей веников, что ничего не помнишь.

Вновь прибывший — веселый, шумный — расцеловался со всеми, взял рюмку и налил себе водки.

— Скажи честно, ты все еще торгуешь вениками? — спросил один из друзей. — Видать, это дело здорово пришлось тебе по вкусу.

— Да нет, — ответил другой, — теперь он стал большим начальником. Вы бы только посмотрели на его кабинет, на секретаршу!

— А ты, Торговец Вениками, балуешься иногда с ней? — полюбопытствовал третий.

* * *

Еще не все гости собрались. Прием только начинался. Старые друзья прибыли раньше всех и сразу же приступили к делу: они окопались в углу у стола, специально для них отведенном хозяином, и теперь с рюмками в руках, вспоминая о прошлом, болтали, шутили и смеялись. Они были рады видеть друг друга снова, но их страшно удивило, что все, и прежде всего они сами и их жизнь, до такой степени изменилось, и, возможно даже, где-то в глубине души немного завидовали своему прошлому.

Тот, который пришел позже, двадцать лет назад начинал свою карьеру выездным практикантом одной из фармацевтических фирм, а сейчас возглавлял отдел реализации продукции этой же фирмы. Уже много лет назад друзья удостоили его прозвищами Визитер и Торговец Вениками.

Визитер, опрокидывая рюмку, причмокнул.

— Уф! Наконец-то на душе потеплело! — Он вздохнул, покачал головой и, обведя взглядом каждого из приятелей, как будто впервые заметив их, продолжил: — О жизнь! Или, как писали и пишут в школьных сочинениях, о жестокая доля! О судьба-злодейка! Как бежит время! Двадцать лет прошло, а кажется, все это было каких-нибудь двадцать минут назад. Все мы были студентами, веселыми, беззаботными, все нам было трын-трава. Если оставались какие-нибудь гроши, выпивали пару кружек пива и чувствовали себя на седьмом небе! Если же перепадала лишняя монетка, мы прибавляли к пиву пять сиров водки, и тут уж сам черт был нам не брат! Целыми неделями днем и ночью болтались друг у друга в домах. Помнишь, господин Посол, как однажды вечером мы с тобой проехали на велосипеде весь Тегеран из конца в конец, да еще дважды? И все это ради чего? Только ради того, чтобы предупредить мать, что ты не вернешься ночевать, а останешься у нас… Да, вот это была жизнь. Теперь каждый обзавелся семьей, детьми, домом, все стали важными, хорошо зарабатываем, но годами не встречаемся.

Посол — он получил это прозвище потому, что работал в Министерстве иностранных дел, — подхватил:

— Да, дорогой, это работа и жизнь держат нас за горло. Рано утром ты должен подняться, поехать на шоссе Кередж [70], выстоять в очереди, получить накладную на «пейкан» или на цемент; потом вернуться домой, забрать своих стервецов и ханум и снова отправляться в путь; стервеца номер один высадить в Аббасабаде [71]у его школы, потом второго стервеца — где-то далеко-далеко около парка, потом ханум отвезти на улицу Пехлеви к универмагу (не отвезешь — потребует машину, и это осложнит тебе жизнь), потом на работу. После работы опять садишься за руль — должен ехать в Джаджруд или Рудэхен [72]доставать свежее мясо — ведь тегеранское мороженое мясо и божьего проклятия не заслуживает. Вечером, конечно же, гости — или по службе, или родственники: либо ты сам обрушиваешься на головы тетушек со стороны матери или со стороны отца, либо они сваливаются на твою голову. Причем интересней всего то, что всем омерзительны физиономии друг друга, однако каждый не перестает любезно приносить себя в жертву другому! И после такого вечера усталый, полумертвый ложишься в постель… Но, даже выполняя свои супружеские обязанности, ты все время помнишь о том же злосчастии: завтра рано утром должен вставать… Новый день — новые заботы. В такой жизни — где уж найти время для встреч с друзьями? Те долгие задушевные беседы, тот искренний смех — все это теперь разве только во сне приснится.

— Ей-богу, если бы не помолвки, свадьбы, дни рождения, прощальные приемы и тому подобное, то даже этих редких встреч не было бы.

* * *