Избранные речи

(2) Филипп в самом начале своего письма говорит относительно Галоннеса, что дарит его вам как свою собственность² и что вы будто бы не вправе требовать от него возвращения острова, так как не у вас он его взял и владеет теперь вовсе не вашим. Он и нам, когда мы отправлялись к нему в качестве послов, говорил подобные речи, будто овладел этим островом, отняв его у разбойников, и что потому он и должен принадлежать ему по праву. (3) Что касается этого рассуждения, то несправедливость его нетрудно опровергнуть. Ведь все разбойники, если захватывают чужие владения и укрепляются в них, пользуются ими, чтобы наносить вред остальным. Значит, если бы кому-нибудь удалось покарать и победить разбойников, то, конечно, это не давало бы ему никакого основания утверждать, что эти чужие области, которыми несправедливо владели разбойники, теперь становятся его собственностью. (4) В самом деле, если вы сейчас согласитесь на это, тогда и в том случае, если разбойники захватят у вас какое-нибудь место в Аттике, на Лемносе, Имбросе или Скиросе³, а какие-нибудь другие люди выбьют этих разбойников, что́ же мешает этим людям, покаравшим разбойников, взять себе в собственность то место, где находились разбойники, не считаясь с тем, что оно до этого принадлежало нам? (5) Филипп отлично понимает, что это утверждение его несправедливо, но, зная это не хуже всякого другого, он рассчитывает, что вы дадите себя обмануть людям, которые и прежде уже обещали ему все дела здесь устраивать так, как ему самому будет угодно, да и теперь так действуют. Впрочем, он не может не видеть и того, что, каким бы словом из этих двух вы ни называли эти вещи, остров все равно должен быть вашим, – получите ли вы от него в дар, или получите его обратно как свой. (6) Так почему же для него это важно – не отдать вам по принадлежности, называя это настоящим именем, но дать в подарок, употребляя неправильное выражение? Не для того, конечно, чтобы записать вам в счет некоторое благодеяние (смешное было бы это благодеяние!), но для того, чтобы показать всем грекам, будто афиняне бывают довольны, когда получают от македонского царя крепости на море. А этого вам, граждане афинские, не следует допускать.

(7) Когда же он говорит вам, будто дело об этом хочет передать на рассмотрение третейского суда, он просто насмехается над вами, прежде всего, в том отношении, что вам, афинянам, он предлагает вести судебную тяжбу из-за островов с человеком, происходящим из Пеллы⁴, по вопросу о том, вам ли принадлежат они или ему. В самом деле, раз уже ваша сила – та самая, которая освободила греков, не может вам обеспечить обладания укрепленными местами на море, а могут обеспечить это только судьи, которым вы передадите это дело на рассмотрение и от которых будет зависеть решение вопроса… если только Филипп не подкупит их, (8) – разве, добиваясь решения их по этому делу, вы не создаете согласного представления, что от всех владений на материке вы отступились, и разве этим вы не показываете всем людям, что ни за одно место там не будете с ним бороться, когда даже из-за владения на море, где вы признаете себя особенно сильными, не думаете бороться, но ожидаете решения суда?