Избранные речи

вызвать временные трения между соседними народами. И хотя, несмотря на это, референдум состоялся, Германия, по крайней мере, сделала всё, чтобы не было новой вспышки ненависти, чтобы не разбушевались страсти. А как легко было бы тогда (и как легко и сегодня!) подстегнуть эмоции одним лишь напоминанием о страданиях и притеснениях саарцев за последние 15 лет!

Адольф Гитлер и его соратники не хотят разжигать ненависть. Но жители Саара могут быть уверены и в том, что их страдания за Германию никогда не будут забыты.

Благодаря стараниям Адольфа Гитлера Саар утратил своё ужасное название «пороховой бочки Европы». Наоборот, благодаря тому, что здесь возобладала немецкая воля и народ правовым путём снова обрёл справедливость, надо вместо «пороховой бочки Европы» придумать другое название, которое было бы непосредственно связано внутренне с умиротворением Европы.

Референдум в Сааре имел большее значение для мира, чем предполагали все стороны, — не только потому, что однозначность его результатов не допускает более никаких превратных толкований и судьба Саара решилась так быстро — но и потому, что благодаря ему — и это надо постоянно подчёркивать — для мира стал очевидным тот постоянно оспаривавшийся за рубежом факт, что немцы являются национал-социалистами добровольно и по убеждению, и что национал-социалистический режим будет стоять нерушимо, что бы ни случилось.

После референдума в Сааре миру не остаётся ничего другого, как признать этот факт, смириться с ним и сделать из него практические выводы.

А эти практические выводы таковы: надо найти пути к тому, чтобы установить с этим великим народом Центральной Европы отношения доверительного сотрудничества, каких желает этот народ и его Вождь в интересах мира. Вождь указал другим великим нациям пути к этой цели, и после референдума в Сааре кажется, что они готовы идти этими путями, чтобы совместными усилиями достичь умиротворения Европы. Этот вклад в дело общего успокоения, это стимулирование воли к примирению между народами — большой подарок, который вы, саарцы, сделали своим голосованием Германии и всему измученному человечеству.

Мои соплеменники и соплеменницы!

Пятнадцать лет Саар был больным ребёнком Германии, но за эти 15 лет он стал и её любимым ребёнком. Символично, с исторической точки зрения, что вы, саарцы, боролись за Германию 15 лет — столько же, сколько боролся за Германию Вождь. И, как Вождь, так и вы одержали в этой борьбе победу. И, как немецкий народ благодарен Вождю, так благодарен он и вам за то, что немецкий Саар снова прочно находится в границах Германии.

Мы приветствуем немецкий Саар! Воскликнем вместе: немецкому Саару — Слава!

К НЕМЕЦКИМ РАБОЧИМ

Речь, произнесённая после введения всеобщей воинской повинности в связи с выборами советов уполномоченных на всех немецких предприятиях. Она была произнесена 2 апреля 1935 года года в депо Мюнхен-Фрейман и одновременно передавалась по радио для всех немецких рабочих, собравшихся на предприятиях, чтобы вместе её послушать.

Немецкие рабочие!

Сегодня я специально обращаюсь к вам — собравшимся во всех немецких землях на своих рабочих местах, чтобы вместе меня послушать, — тогда как в других моих речах я старался обращаться ко всем немцам вообще. Внешним поводом для этой речи являются предстоящие по всей Германии выборы уполномоченных, внутренним — давно лелеемое мною желание обратиться специально к немецким работникам физического труда. К тем людям, которых я долгими годами на фронтах Мировой войны считал моими лучшими товарищами, самыми верными долгу и самыми храбрыми изо всех, с кем мы чувствовали себя тогда связанными общей судьбой, общими страданиями, тех, кто стоял друг за друга, как положено немецким фронтовикам. Никто не спрашивал другого, кем он был на гражданке, к какому общественному классу принадлежал. Был лишь один критерий: хорош ли этот человек как солдат, можно ли на него положиться в трудную минуту, отважен ли он в бою и хороший ли он товарищ в промежутках между боями. И я находил эти достоинства именно среди немецких рабочих.

Годы отделяют те времена от нынешних, годы, в которые возник разрыв между работниками физического труда и другими слоями народа. Этот разрыв все больше увеличивался за эти годы из-за подстрекателей, с одной стороны, и неспособных вождей, с другой.