Избранные романы. Книги 1-5

И Стрэнд вспомнил Ромеро и его знакомую стриптизершу. Что касалось каких-то основных жизненных принципов и навыков — к примеру, как знакомиться с молодыми хорошенькими женщинами в поездах, — тут Ромеро оставил своего учителя истории далеко позади.

Погода словно насмехалась над ним. Воскресное утро выдалось солнечным и теплым, и несколько мальчиков, оставшихся на уик-энд в кампусе, играли на лужайке в футбол. Из открытого окна до Стрэнда доносились их веселые громкие крики. В их возрасте ему недоставало способностей и времени, чтобы играть в подвижные игры, и эти молодые бодрые голоса за окном, в солнечном свете заставили пожалеть о напрасно потраченных молодых годах, которые прошли без присущих юности радостей.

Он был одинок и просто не находил себе места. Обычно в хорошую погоду они с мисс Коллинз шли пешком в город, а потом пили чай в отеле «Ред-Топ». Ему нравился ее тихий мелодичный голос, то, что она сумела полностью отстраниться от всех школьных слухов и сплетен. Нравилось, как она скромно, даже застенчиво, рассказывает о книге, которую пишет, — об американских романистах 30-х годов. Два раза она приносила показать ему особенно удачные сочинения, которые писал Ромеро в классе, и всякий раз заливалась краской, когда Стрэнд хвалил ее за то, что ей удалось найти нужный подход к мальчику, заставить его показать, на что способен. И он решил пригласить ее на ленч, но когда набрал номер, престарелая мать, которая жила с мисс Коллинз, сообщила, что дочь на день уехала в Нью-Йорк. «Что-то не везет мне на этой неделе с учительницами английского», — невесело усмехаясь, подумал он и повесил трубку.

Ему отчаянно хотелось поговорить с Лесли. Но если рассказать ей о письмах Кэролайн, о переезде Джимми в Калифорнию и о причинах, вызвавших его, она только расстроится и ее отдых будет испорчен. Он знал, что, если позвонит, она начнет расспрашивать о детях, и ему придется лгать, а Лесли всегда улавливала фальшь в его голосе. И тогда ничем хорошим их беседа не закончится, это уж точно. Кроме того, трансатлантические международные разговоры были невероятно дороги, и он осознавал, что, если даже общение с Лесли пройдет гладко, позже, когда в конце месяца придет счет, он непременно пожалеет об этом своем порыве. Рекламы телефонных компаний в разных журналах непременно изображали счастливых родителей, звонящих столь же счастливым детям, но не включали предупреждения о том, что данная привычка вредна для школьных учителей с маленькими зарплатами и поощрять ее ни в коем случае не следует.

Стрэнд не завидовал Хейзену, живущему в прекрасном доме на берегу океана, не завидовал его замечательным картинам, его свободе передвижения, возможности путешествовать по всему миру и обедать в модных ресторанах. Он завидовал лишь одному — тому, что он в любой момент может бездумно снять трубку и завести долгий разговор с человеком, живущим где-нибудь в Калифорнии, Англии, Франции, в любом уголке света. А потом даже с некоторой долей злорадства, продиктованного жалостью к себе, Стрэнд вдруг подумал, что это свободное и неограниченное пользование всеми доступными средствами связи все равно не помогло Хейзену сохранить жену и детей.

Он вспомнил, что о смерти сына Хейзена от наркотиков первой сообщила ему Элеонор. Уже больше месяца от нее ничего не было слышно, и Стрэнд решил, что пора поговорить с ней. А заодно узнать, сможет ли она вырваться в Хэмптон на Рождество хотя бы на несколько дней. Особой болтливостью Элеонор не отличалась, а потому звонок в Джорджию должен обойтись относительно недорого. Он стал искать в записной книжке ее номер, записанный дважды — один раз под фамилией Стрэнд, второй — Джанелли.

Нашел, набрал. Трубку сняли после первого же звонка, точно нетерпеливо ждали его. В трубке послышался голос Джузеппе. Он коротко бросил всего одно слово:

— Алло!

— Джузеппе, — сказал Стрэнд, — это Аллен. Как поживаете?

— О… Аллен, — протянул Джузеппе, и теперь в его голосе слышалось разочарование. — Я в порядке. Вроде бы…

— А Элеонор дома?

В трубке воцарилось молчание. Стрэнд даже подумал: что-то случилось на линии и их разъединили.

— Джузеппе, — сказал он, — вы меня слышите?

— Да, слышу, — ответил Джанелли. — Я дома, а вот Элеонор — нет. — И он как-то странно рассмеялся. Стрэнду даже показалось, что зять пьян. Хотя тоже странно, ведь не было еще и одиннадцати утра.

— А когда вернется? Передай, чтобы обязательно мне позвонила.

— Не думаю, что она вернется.

— Что?! — воскликнул Стрэнд. — О чем это ты толкуешь?

— О том, что она вряд ли вернется, вот и все. — Теперь его голос звучал почти враждебно.

— Да что там у вас, черт возьми, происходит?

— Ничего. Сижу в этом поганом доме, за окном льет дождь. И я не думаю, что моя жена когда-нибудь вернется.

— Что случилось, Джузеппе? — Теперь Стрэнд проникся к зятю сочувствием.

— Она ушла.

— Куда?

— Не знаю. В никуда. Просто ушла, и все. И кстати, последними ее словами были: «Не думай, что я вернусь».

— Вы что, поссорились?

— Да нет, не то чтобы… Просто не сошлись характерами.

— Но как же это получилось, Джузеппе?