Избранные романы. Книги 1-5

За кофе с коньяком между гостями вновь завязался оживленный разговор — о предстоящих выборах, об инциденте с миссис Хьюмс и пьесе «Депутат», чем, собственно, и закончились те несколько неприятных минут в истории долгого лета. Закончились для всех, кроме Луиса. Пока шли споры, он не произнес ни слова. Сидел, лениво развалившись в кресле, и не сводил с миссис Хьюмс задумчивого и немного удивленного взгляда все то время, что она разорялась. Точно не вполне верил тому, что слышат его уши, точно ждал, что она наконец рассмеется и во всеуслышание объявит, будто это была лишь шутка. Куда только девались обычно безупречные манеры Луиса, стоило ему столкнуться с непривлекательной женщиной! Обычно вежливый и мягкий, он становился с такими дамами резок и насмешлив, особенно если отсутствие шарма у этих особ сочеталось еще и с глупостью. В тот уик-энд он гостил у Федровых и, вернувшись с Бенджамином и Пегги домой, выпил и остался внизу, в гостиной, в то время как остальные члены семьи отправились наверх спать.

Уже засыпая, Федров услышал внизу стрекот пишущей машинки. И удивился, чем это занимается Луис в столь поздний час.

Выяснилось это наутро. Проснулся Бенджамин рано и спустился к завтраку, где его уже ждали дети. Рядом с его прибором лежал конверт. Он вскрыл его. Внутри находился листок бумаги. На нем был аккуратно напечатан следующий текст:

Из форта Самтера[194]

Кэрол-Энн Хьюмс и обратно!Жила-была леди по имени Хьюмс,
И, судя по слухам,
Невиданным нюхом
Господь наделил эту дамочку Хьюмс!
Нюхнув всего раз,
Могла выдать тотчас
Всю разницу между французом и негром,
Китайцем и белым, марксистом, баптистом,
Слоном, бегемотом и даже
Вонючим — и очень! — енотом!

Федров рассмеялся. Дети перестали болтать и вопросительно уставились на него через стол.

— Чего смеешься, а, пап? — спросил Майкл.

— Да над запиской, которую оставил мне дядя Луис, — ответил Федров.

— А можно почитать? — спросил Майкл.

Федров замялся.

— Ну, это сугубо личное послание, — ответил он.

— Жалко, что ли?.. Может, мне тоже хочется посмеяться! — канючил Майкл.

— Подобные шутки только для посвященных, — отрезал Федров.

— А может, я тоже посвященный, — не отставал сын.

— И я! — пропищала дочурка Бенджамина, зачерпывая ложкой кукурузные хлопья.

— Но не настолько, дорогие мои мальчики и девочки, — сказал Федров. Аккуратно сложил листок со стихами и сунул его в карман. Ему не хотелось, чтобы это произведение попало в чьи-то чужие руки. Чем быстрее забудутся события прошлой ночи, тем лучше для всех.

Откуда ему было знать, что Луис сделал еще две копии этого лимерика?.. Только к концу недели выяснилось, что брат послал одну из копий Стэффорду, а вторую, по совершенно непостижимой для Бенджамина причине, — самой миссис Хьюмс.

На следующей неделе разразился грандиозный скандал. Ко вторнику все уже знали о лимерике, и в городе, и на острове непрерывно трезвонили телефоны. Мистер Хьюмс позвонил Луису на работу и, узнав, что тот отсутствует, попросил подозвать Бенджамина.

— Передайте вашему сволочному братцу, — сказал Хьюмс, — что если он не извинится перед моей женой, я дам ему по морде, как только увижу. И так разукрашу, что мало не покажется.

Бенджамин слишком хорошо знал Луиса и понимал, что никаких извинений Хьюмсам от него не дождаться. Примерно так он и сказал Хьюмсу, а затем добавил, для его же блага:

— В следующий раз, когда будете говорить о моем брате, постарайтесь воздержаться от употребления таких слов, как «сволочной» и «морда». И позвольте дать еще один совет. Стоит вам только попробовать дать ему по этой самой «морде», он вас просто убьет. — С этими словами Бенджамин бросил трубку. Он не стал говорить мистеру Хьюмсу, что если бы тот проводил уик-энды с женой, она, возможно, меньше бы молола языком. А это, несомненно, только пошло бы на пользу и им обоим, и всем остальным.

— На кой черт тебе это понадобилось? — спросил он Луиса, когда тот, вернувшись в офис, с усмешкой выслушал доклад брата о разговоре с Хьюмсом.

Луис пожал плечами.

— Она такая безобразная и противная, — ответил он. — И бедный Грогейм выглядел таким несчастным… Хотел преподать урок этой стерве, думал, он пойдет ей на пользу. Представляешь, какой кайф можно словить, если этот сукин сын попробует ударить меня?

Хьюмс не пытался ударить Луиса, однако он позвонил Стэффордам и заявил, что ноги его больше не будет у них в доме, если они намерены и дальше приглашать к себе Луиса Федрова.

Короче, та неделя на острове прошла под знаком борьбы и надолго запомнилась всем.

Ли, сидевшая рядом на скамье, слегка поморщилась при виде того, как ее сын пытался неловко отбить короткий прямой мяч.