Читаем Избранные сочинения. 3. Стихотворения полностью

графиня:    так просто, так прекрасно: гремит

                  гвардейский хор. и прошлое опасно

                  и грозно до сих пор.

посол:        когда фельдмаршал тихо спросит, отве

                  тит эхо на ветру, и тучи медленно об

                  гонят знамен крылатых высоту.

графиня:    кавказский корпус, блеск озер

                  и вечных льдов высокий холод.

                  он вспомнил сумерки и взор

                  и старину когда был молод.

посол:        это точь-в-точь мой портрет! я себя

                  сразу узнал: вот высота одна из мно

                  гих. вот облик вкрапленный в огонь,

                  а вот коней медленноногих лезгинский

                  танец, блеск погонь.

графиня:    вместо ответа хочу опять прозвать по

                  году каким-то прозвищем литым, чтобы

                  соседнюю природу узнать сквозь битв

                  безглавый дым.

посол:        что-то еще наобещают — маневры, долгие

                  труды? кавказский корпус отразился в

                  лицейском зеркале воды

 

5

 

невольное восклицание: какие звонкие причины

                                        у этих мартов и ночей!

1-й             снегов стальные величины поют о том, что

                  мир ничей.

2-й:            довольно звонкая примета — парад сосулек

                  рядовых.

                  невеста вся в лучи одета, гарцует огнен

                  ный жених.

3-й:            полки стремятся ледяные, сосульки шпа

                  гами гор

4-й:            ды.

5-й:            и пушки громче освещают годов блестящие

                  ряды.

она:           декабрь отважный месяц, чем это объяснить

                  не знаю.

он:             вот дни, они наступят, как только дни за

                  хотят, декабрь я объясняю декабрем, мо

                  роз — морозом, и так далее.

она:           но ведь не объясните же вы таким образом

                  смотр ледяных шеренг?

он:             я снова ни о чем, но глуше и спокойней.

1-й:            за огненным плечом штык пошатнулся строй

                  ный.

2-й:            рядов срывающихся с места

                   порыв чугунно-голубой

                    уймет Матрешечка-невеста

                     зеркальной поступью простой.

3-й:            о звездах подумал, сказал о них же.

4-й:            не слишком ли я весел, держа обломки чи

                  сел?

5-й:            такой вопрос к губам стремится

                 команда звучная звучит.

                и грозно конница промчится,

               ее зеркальный дух промчит

 

6

 

когда я подошел она спросила: вы о небе?

спросил и я: какого двуглавого века орел

распластался в ответ?

о не заботясь шагах, санкт-петербурхские

тени сами о площадь легли облокотясь не

успели.

вдруг стал ответ мой скорым и зимним на

границах дней, и я вонзая смысла шпоры

скакал как всадник перед ней.

кружась вдоль стужи и вдоль веков протяж

ных, я шпагой холод задевал гортаней ог

ненно-бессвязных

 

7

 

почерк гвардейский конный такой по бе

лой бумаге. что это за прямота которая

навеяна? она ответила:

— здесь тени, забудем правила дождя, ко

торый лишь вспомнит: ему и имени не на

до — так прогремит.

он чуть произнес:

— все что вслух — слишком громко.

говорила словно себе:

— я не забыла: вслух на свету опасно. ку

да веселее забыть про это — ведь столько

часов на свету! а если ночь а если соз

вездия выше времен?

о секундантах: они устали делить шагами

тишину, вдали судьба уже бледнела и зву

ки прятала в суму.

 

все происходит беззвучно, почти в уме

себя. если думать лучами а не словами,

то вслух будет свет и грохот оконный.

после опять весна и воздух ее. она улыб

нулась тем кто вошел, этот день так и

вошел целиком — по светлым своим зим

ним частям.

мысль отступала, за ней другая — в сто

рону сумерек, после в сторону 2.

только случай назывался уже по-другому:

не то осечкой, не то навылет простым

 

8

 

сказал, а ответ весь в стороне, весь не

из звуков. время само себя измерило крат

кой обратной тенью. вот юг вот север вот

западное чужое лицо. холод в глазах в зер

калах. сны безоружные на жестком зимнем

пути.

вот ее ответ:

— в старинном дне немало света, он звуки

тьмою сокруша пройдет вдоль окон без отве

та туда где вечера душа.

1-й:            пешком все звонче: даже мысли, не говоря

                  уж о езде.

2-й:            как будто сумрака границы теперь навеяны

                  везде.

3-й:            не забыть случая, но и не вспомнить. меж

                  ду забвением и памятью есть промежуток

                  для лучей, и я невольно очарован: там

                  след пылающий ничей. этим шагам никто

                  не ответит — даже эхо оглохло. Лучше

                  спросить ни о ком, чтобы ответ удивился.

4-й:            скажу — пусть будет непонятно —

                  здесь все что было будет внятно.

                  граф Платов громко усмехался

                  французам палицей грозя,

                  и отраженьем любовался

                  пред графским титулом неся

 

9

 

1-й:            зимой все случаи одинаковы.

2-й:            весьма с вами согласен, хотя и не сегод

                  ня. а то вот дело развернулось когда

                  возникли племена: они хотели отвернуть

                  ся и вдеть копыта в стремена.

3-й:            для поздних шуток для ответов

                  здесь ночь бесшумная стоит.

4-й:            и я скажу что даже где-то встречал та

                  кой весенний вид. он возник себя прон

                  зая настоящей темнотой. в глубине ог

                  ромной зала стала гулкой и пустой. в

                  разгаре бал в разгаре звуки, все весе

                  лы не знают скуки, а там за толщею ноч

                  ною — решетка воздух и зима, и высота

                  за высотою чугун пьянеет без вина.

1-й:            он прав что с рифмой распрощался что

                  стал гораздо более современным.

2-й:            в карете с бала возвращался сверкнув

                  клинком одновременным. среди случивших

                  ся дуэлей ему запомнилась одна: однаж

                  ды утром еду: ели оврагу кланялись со

                  дна.

3-й:            исход смертельный невозможный, он молча

                  жизнь влагает в ножны.

4-й:            Матрешечка — она была достойна:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Кража
Кража

«Не знаю, потянет ли моя повесть на трагедию, хотя всякого дерьма приключилось немало. В любом случае, это история любви, хотя любовь началась посреди этого дерьма, когда я уже лишился и восьмилетнего сына, и дома, и мастерской в Сиднее, где когда-то был довольно известен — насколько может быть известен художник в своем отечестве. В тот год я мог бы получить Орден Австралии — почему бы и нет, вы только посмотрите, кого им награждают. А вместо этого у меня отняли ребенка, меня выпотрошили адвокаты в бракоразводном процессе, а в заключение посадили в тюрьму за попытку выцарапать мой шедевр, причисленный к "совместному имуществу супругов"»…Так начинается одна из самых неожиданных историй о любви в мировой литературе. О любви женщины к мужчине, брата к брату, людей к искусству. В своем последнем романе дважды лауреат Букеровской премии австралийский писатель Питер Кэри вновь удивляет мир. Впервые на русском языке.

Анна Алексеевна Касаткина , Виктор Петрович Астафьев , Джек Лондон , Зефирка Шоколадная , Святослав Логинов

Фантастика / Драматургия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза