Избранные сочинения Том I

Духовные дети патриотического профессора и певца Арндта, сочинителя известного гимна? „Wo ist das deutsche Vaterland", и столь же патриотического отца всех немецких гимназистов Иана, который в четырех словах: „бодрый, набожный, веселый, свободный" выразил идеал немецкого белокурого и длинноволосого юношества, студенты северной и южной Германии нашли нужным собраться, чтобы заявить громко перед целою Европою и главным образом перед всеми правительствами Германии требования немецкого народа. В чем же состояли их требования и заявления?

Тогда во всей Европе была мода на монархическую конституцию. Далее не шло воображение буржуазной молодежи ни во Франции, ни в Испании, ни даже в самой Италии, ни в Польше. Только в одной России отдел декабристов, известный под именем южного общества, под предводительством Пестеля и Муравьева-Апостола требовал разрушения русской империи и основания славянской федеральной республики с отдачей всей земли народу.

Немцы ни о чем подобном не мечтали. Они ничего разрушать не хотели. К подобному делу, непременному и первому условию всякой серьезной революции, они имели также мало охоты тогда, как и теперь. Они и не думали подымать крамольной, святотатственной руки ни против одного из своих многочисленных отцов-государей. Они только желали общегерманского парламента, поставленного над частными парламентами и все-германского императора, поставленного, как представитель национального единства, над частными государями. Требование, как видим, чрезвычайно умеренное, да к тому же и в высшей степени нелепое. Они хотели монархической федерации и вместе с тем мечтали о могуществе едино-германского государства, что представляет очевидную нелепость. Однако стоит только подвергнуть немецкую программу ближайшему рассмотрению, чтобы убедиться, что кажущаяся нелепость ее происходит от недоразумения. Недоразумение же состоит в ошибочном предположении, будто немцы, вместе с национальным могуществом и единством, требовали и свободы.

Немцы никогда не нуждались в свободе. Жизнь для них просто не мыслима без правительства, т. е. без верховной воли, верховной мысли и железной руки ими помыкающей. Чем сильнее эта рука, тем более гордятся они и тем самая жизнь становится для них веселее. Их огорчало не отсутствие свободы, из которой они не с'умели бы сделать никакого употребления, а отсутствие единого, нераздельно-национального могущества, при действительном существовании множества маленьких тираний. Их затаенная страсть, их единая цель создать огромное пангерманское, насильственно-всепоглощающее государство, перед которым бы трепетали все другие народы.

Поэтому весьма естественно, что они никогда не хотели народной революции. В этом отношении немцы оказались чрезвычайно логичны. И в самом деле, государственное могущество не может быть результатом народной революции; оно пожалуй может быть результатом победы, одержанной каким нибудь классом над народным бунтом, как это было во Франции. Но и в самой Франции, завершение сильного государства требовало сильной, деспотической руки Наполеона. Германские либералы ненавидели деспотизм Наполеона, но они готовы были обожать государственную силу, прусскую или австрийскую, лишь бы она согласилась обратиться в пангерманскую силу.

Известная песня Арндта: «Wo ist das deutsche Vaterland?» оставшаяся и до сих пор национальным гимном Германии, вполне выражает это страстное стремление к созданию могучего государства. Он спрашивает: «где отечество немца? — Пруссия? — Австрия? — Северная или южная Германия? — Западная или восточная?» И затем отвечает: «нет, нет, отечество его должно быть гораздо шире». Оно распространяется всюду, «где звучит немецкий язык и Богу в небе песни поет».

А так как немцы, один из плодотворнейших народов в мире, высылают свои колонии всюду, наполняют собою все столицы Европы, Америку, даже Сибирь, то выходит, что скоро весь земной шар должен будет покориться власти пангерманского императора.

Таково было настоящее значение вартбургского студенческого сходбища. Они искали и требовали себе пангерманского господина, который, держа их в ежовых рукавицах, сильный их страстным и вольным повиновением, заставлял бы трепетать всю Европу.

Теперь посмотрим, каким образом они заявили . свое неудовольствие. На вартбургском празднике сначала пропели известную песнь Лютера: „сильная крепость наш Бог", потом „Wo ist das deutsche Vaterland" прокричали vivat некоторым немецким патриотам и проклятие реакционерам; наконец, предали огню несколько реакционерных брошюр. Вот и все,