Избранные сочинения в 2 томах. Том 1

Дождавшись, когда Нюра успокоится, Лида попросила объяснить, что за связь между ее отъездом и тетрадью. Нюра рассказала, потом бросилась к ней на шею, молила о прощении, плача навзрыд. И Лида понимала, что даже не любовь, а совесть причинила ей столько страданий, и если совесть эта не чиста — нет человеку счастья.

На другой день Нюра принесла аккумуляторы в лабораторию и, задержавшись у стола Лиды, что-то хотела ей сказать. В эту минуту приоткрылась дверь.

— Зайдите ко мне, Лидия Николаевна, — проговорил Курбатов и скрылся.

Кучинский хотел было подмигнуть Нюре — как, мол, поживает ваше сердечко, но, покосившись на Бабкина, который рассеянно постукивал кулаком по столу, воздержался.

Разложив на столе фотографии, Павел Иванович спросил Лиду:

— Нравится?

Это были снимки чертежей проектируемой лаборатории возле деревни Высоково. Фасад главного здания, аккумуляторной подстанции и других подсобных помещений. На одной из фотографий можно было рассмотреть зеркальное поле из курбатовских плит, а вдали — небольшой лесок.

— Проект утвержден окончательно. Самыми высшими инстанциями, — радостно говорил Павел Иванович, любуясь фотографиями. — Через месяц начнется строительство. Обещают быстро закончить. Думаю, что весной переедем. А это, показал он на снимок, — жилой дом для сотрудников. Можете выбирать квартиру. Хотите на втором этаже? Сколько вам нужно комнат? Две? Три?

Лида попробовала отшутиться.

— Мало, Павел Иванович. Давайте четыре.

— На двоих? Многовато.

— Почему на двоих?

— Сами же говорили, что у вас, кроме матери, родственников нет.

— Нет, так будут. До весны всякое может случиться.

Курбатов бросил на стол фотографию и внимательно посмотрел на Лиду, стараясь понять, шутит она или за этим кроется что-либо серьезное.

— Пугаете, Лидия Николаевна.

— Чем? — Она сделала удивленное лицо.

Разговор принимал неожиданный оборот. Не время и не место обсуждать сейчас личные отношения. Курбатов это понял и ответил:

— Еще бы не испугаться! Штаты утверждены. Куда мне девать вашего будущего родственника? Он же не захочет сидеть без дела. Кстати, кто он по профессии?

— Мы учились в одном институте.

Лида не солгала — человек, о котором она думала, вместе с ней закончил институт. Но говорить о друге как о возможном родственнике более чем преждевременно.

Что же побудило Лиду покривить душой? Зачем она сказала о том, чего не было? Ведь только сейчас она придумала несуществующую любовь и ее возможное завершение, которого ей не хотелось. В эту минуту она точно знала — никогда ее друг не приедет в Высоково. Делать ему там нечего.

Своим признанием Лида могла бы оттолкнуть Курбатова — что ж, значит не судьба, опоздал, — но грош цена такому чувству. Первое препятствие на пути, человек немного похнычет и пойдет искать новую дорогу. Не такая любовь нужна была Лиде, ради такой не забудешь Нюриных слез. А кроме того, сердце подсказывало, что нужно посторониться при встрече с настоящей любовью. У Нюры она настоящая, в этом Лида не сомневалась.

— Вы кого-нибудь из сотрудников возьмете отсюда? — спросила она у Курбатова.

— Да. Мне нужны люди, знакомые с ярцевскими аккумуляторами. Мингалева подошла бы. Очень аккуратный работник. Знаю, как она вам помогала. Но поступок ее настораживает. До сих пор не разберусь — ради какой корысти она пошла на это? Вдруг опять такую штуку выкинет.

— Никогда, Павел Иванович. Я за нее ручаюсь.

— Чем она вам полюбилась?

— Неужели мужчины не замечают истинной красоты?

Курбатов иронически прищурился:

— Так обычно говорят о женщине, когда о ней нечего сказать.

Лида досадливо передернула плечами.

— Слепой вы человек. Ничего не видите.

— Как же так? Вижу ваше благотворное влияние. По крайней мере она сейчас на человека похожа, а не на куклу.

— Разве так можно говорить о девушке?

— Простите, но ведь это правда. Я запретил сотрудницам появляться на работе без халата, а на косметику и прически моя власть не распространяется. Хорошо, что вы вмешались.

— Не только я. Но дело не в этом. Нюра начала учиться. Осенью она поступит в заочный институт…

— Значит, берем Мингалеву в новую лабораторию?

— Обязательно, Павел Иванович. Это моя единственная просьба.

Выходя из кабинета Курбатова, Лида вдруг почувствовала, будто потеряла что-то, а впереди еще много-много тревог за Нюру, за себя, но этого никому не расскажешь.

Самолет доставил несколько рулонов фотоэнергетической ткани. После первых лабораторных испытаний Курбатов вдруг умчался в мастерскую и вот уже несколько дней пропадал там до ночи. Лида была уверена, что Курбатов занят опытным образцом палатки, о которой он однажды рассказывал, но когда спросила об этом Павла Ивановича, тот улыбнулся загадочно.

— Сняли с меня эту работу. Чибисов согласился. Но знал бы он, какой я химерой занимаюсь!

Лида сочувственно вздохнула.