которым, однако, больше нечем похвастать. Не скрою, Не¬ поседа, мне часто хотелось иметь более приятную внеш¬ ность и походить на таких, как ты. Но я отгонял от себя эту мысль, вспоминая, насколько я счастливее многих. Ведь я мог бы уродиться хромым — и неспособным охотиться да¬ же на белок; или слепым — и был бы в тягость себе самому и моим друзьям; или же глухим, то есть непригодным для войны и разведок, что я считаю обязанностью мужчины в тревожные времена. Да, да, признаюсь, не совсем приятно видеть, что другие красивее тебя, что их приветливее встречают и больше ценят. Но все это можно стерпеть, если человек смотрит своей беде прямо в глаза и знает, на что он способен и в чем его обязанности. Непоседа, в общем, был добродушным малым, и сми¬ ренные слова товарища привели его совсем в другое на¬ строение. Он пожалел о своих неосторожных намеках на внешность Зверобоя и поспешил объявить об этом с той неуклюжестью, которая отличает все повадки пограничных жителей. — Я ничего дурного не хотел сказать, Зверобой, — мол¬ вил он просительным тоном, — и надеюсь, что ты забу¬ дешь мои слова. Если ты и не совсем красив, то все же у тебя такой вид, который говорит яснее ясного, что душа у тебя хорошая. Не скажу, что Джуди будет от тебя в востор¬ ге, так как это может вызвать в тебе надежды, которые кончатся разочарованием. Но ведь еще есть Хетти, она с удовольствием будет смотреть на тебя, как на всякого дру¬ гого мужчину. Ты вдобавок такой степенный, положитель¬ ный, что вряд ли станешь заботиться о мнении Джудит. Хотя она очень хорошенькая девушка, но так непостоян¬ на, что мужчине нечего радоваться, если она случайно ему улыбнется. Я иногда думаю, что плутовка больше всего на свете любит себя. — Если это так, Непоседа, то боюсь, что она ничем не отличается от королев, восседающих на тронах, и знатных дам из больших городов, — ответил Зверобой, с улыбкой оборачиваясь к товарищу, причем всякие следы неудоволь¬ ствия исчезли с его честной, открытой физиономии. — Я даже не знаю ни одной делаварки, о которой ты не мог бы сказать то же самое... Но вот конец той длинной косы, о которой ты рассказывал, и Крысиная заводь должна быть недалеко. 56
Эта коса не уходила в глубь озера, а тянулась парал¬ лельно берегу, образуя глубокую уединенную заводь. Непо¬ седа был уверен, что найдет здесь ковчег, который, стоя на якоре за деревьями, покрывавшими узкую косу, мог бы остаться незаметным для враждебного глаза в течение це¬ лого лета. В самом деле, место это было укрыто очень надежно. Судно, причаленное позади косы в глубине заво¬ ди, можно было бы увидеть только с одной стороны, а именно с берега, густо поросшего лесом, куда чужаки вряд ли могли забраться. — Мы скоро увидим ковчег, — сказал Непоседа, в то время как пирога скользила вокруг дальней оконечности косы, где вода была так глубока, что казалась совсем чер¬ ной. — Старый Том любит забираться в тростники, и через пять минут мы очутимся в его гнезде, хотя сам он, быть может, бродит среди своих капканов. Марч оказался плохим пророком. Пирога обогнула ко¬ су, и взорам обоих путников открылась вся заводь. Однако они ничего не заметили. Безмятежная водная гладь изги¬ балась изящной волнистой линией; над ней тихо склоня¬ лись тростники и, как обычно, свисали деревья. Над всем господствовало умиротворяющее и величественшбе спокой¬ ствие пустыни. Любой поэт или художник пришел бы в восторг от этого пейзажа, только не Гарри Непоседа, кото¬ рый сгорал от нетерпения поскорее встретить свою легко-* мысленную красавицу. Пирога двигалась по зеркальной воде бесшумно: погра¬ ничные жители привыкли соблюдать осторожность в каж¬ дом своем движении. Суденышко, казалось, плыло в возду¬ хе. В этот миг на узкой полосе земли, которая отделяла бухту от озера, хрустнула сухая ветка. Оба искателя приключений встрепенулись. Каждый по¬ тянулся к своему ружью, которое всегда лежало под ру¬ кой. — Для какой-нибудь зверушки это слишком тяжелый шаг, — прошептал Непоседа, — больше похоже, что идет человек. — Нет, нет! — возразил Зверобой. — Это слишком тя¬ жело для животного, но слишком легко для человека. Опу¬ сти весло в воду и подгони пирогу к берегу. Я сойду на землю и отрежу этой твари путь отступления обратно по косе, будь то минг или выхухоль. 57