Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й

— Черт побери! Я очень жалел во время погони, что я не рыцарь ордена святого Джованни, а «Прекрасная соррентинка» — не мальтийская галера, хотя бы ради под¬ держания чести христианина. Но ведь негодяй висел на моей корме чуть ли не три склянки, он был так близко, что я различал даже, у кого из его нехристей грязная чалма, а у кого чистая. Отвратительное это зрелище для христианина, Стефано, видеть, как какой-то неверный бе¬ рет над тобой верх. — А не горели у тебя пятки при мысли о бастина- до1, дружище? — Я слишком часто бегал босиком в горах Калабрии, чтобы бояться этих пустяков. — У каждого есть свои слабости, и я знаю, что твоя — страх перед палкой в руке турка. Твои родные горы и то местами твердые, а местами рыхлые; тунисец же, говорят, всегда выбирает такую же жесткую палку, как его сердце, когда хочет позабавиться воплями христианина. — Ну что ж! И счастливейший из нас не в силах из¬ бежать своей судьбы. Если мои пятки хоть когда-нибудь отведают удары палок, священник потеряет одного каю¬ щегося грешника: я сговорился с добрым служителем церкви, что все подобные беды, если они со мной произой¬ дут, зачтутся мне за покаяние... Ну, а что нового в Вене¬ ции? И как твои дела на каналах в этом сезоне? Не вянут цветы на твоем камзоле? — В Венеции, друг мой, все по-старому. Изо дня в день я вожу гондолу от Риальто до Джудёкки, от Святого Георгия до Святого Марка, от Святого Марка до Лидо, а от Лидо домой. Здесь ведь не встретишь по пути тунисцев, при виде которых холодеет сердце и горят пятки. — Ладно, хватит дурачиться! Ты лучше скажи, что за это время взволновало республику? Не утонул ли кто из молодых дворян? А может быть, повесили какого-ни¬ будь ростовщика? — Ничего такого не было, разве что беда, приключив¬ шаяся с Пьетро... Ты помнишь Пьетрйло? Он как-то ходил с тобой в Далмацию запасным матросом; его еще подозре¬ вали в том, что он помогал молодому французу похитить дочку сенатора. 1 Бастинадо^-палочные уда(ры по пяткам. И

— Мне ли не помнить, какой тогда был голод! Мо¬ шенник в дороге только и делал, что ел макароны да по¬ глощал лакрима-кристи 1 — груз графа из Далмации. — Бедняга! Его гондолу потопил какой-то анконец, раздавил, словно сенатор муху. — Так и надо мелкой рыбешке, заплывшей в глубо¬ кие воды. — Малый пересекал Джудекку с иностранцем на борту, когда бриг ударил гондолу и раздавил ее, как пузырь, оставшийся за кормой «Буцентавра». По сча¬ стью, иностранец, видимо, успел помолиться в церкви Реденторе. — А благородный капитан не стал жаловаться на не¬ поворотливость Пьетро, потому что Пьетро и без того на¬ казал сам себя? — Пресвятая богородица! Да не уйди он тогда в море, кормить бы ему рыб в лагунах! В Венеции нет ни одного гондольера, чье сердце не сжималось бы от обиды! Все мы не хуже своих хозяев знаем, как отомстить за оскорб¬ ление. — Гондола так же не вечна, как и фелукка, и для каж¬ дого корабля наступает свой час. И все-таки лучше быть раздавленным бригом, чем попасть в лапы к тур¬ кам... Ну, а как твой молодой хозяин, Джйно? Похоже ли, что он добьется того, о чем хлопочет в сенате? — По утрам он охлаждает свой пыл в Джудекке, а если ты хочешь знать, что он делает по вечерам, поищи его н& Бролио среди гуляющих господ. Говоря это, гондольер покосился на группу патрициев, прогуливавшихся под мрачными аркадами Дворца Дожей, по тем священным местам, куда имеют доступ только привилегированные. — Я знаком с обычаем венецианских богатеев прихо¬ дить под эти своды в этот час, но я никогда раньше не слышал, что они предпочитают принимать ванну в водах Джудекки. — Да ведь случись дожу вывалиться из своей гон¬ долы, ему тоже пришлось бы тонуть или плыть, как лю¬ бому обыкновенному христианину. — О воды Адриатики!.. А молодой герцог тоже ехал молиться в Реденторе? 1 Лакрима-кристи — сорт виноградного вина. 12