Избранные статьи

Активизация сионистских групп в разных городах нарастала и, очевидно, КГБ уже попросту не рисковал арестом сотен (а вдруг тысяч?) известных им активистов: пока в правительстве шла борьба за главенство (Хрущев боролся с трупом Сталина, Брежнев – с Хрущевым), из десятков выросли сотни. А в 1967-68 гг. арест большого количества людей был властям не по силам, он вызвал бы слишком большой шум в мире.

Каждый город, каждая еврейская душа вкладывала свою лепту в общую работу; не было объявленного еврейского Центра, но новости среди нас развозили свои добровольцы, и литературу, размноженную рискующими сионистами (теперь мы уже знали значение этого слова!) отвозили во все концы страны. Одновременно с этой “повседневной” работой было проведено несколько акций, которые выглядели в те времена почти наглостью с нашей стороны: появились в ряде городов ульпаны для изучения иврита; в Риге евреи своими силами благоустроили пустырь в Румбале, где было кладбище расстрелянных немцами евреев и где советские власти хотели построить завод – евреи посадили там цветы, установили памятник (КГБ по ночам ломал и уничтожал сделанное днем, но днем позже все появлялось вновь!); а в Одессе собрали группу евреев из шести городов и устроили что-то вроде палаточного городка на берегу моря, где звучал иврит, где пели еврейские песни – не хватало только израильского флага. А вот в Москве и флаг Израиля был поднят, когда большая группа евреев выехала за город и шумно отпраздновала День Независимости Израиля. Потом в Одессе устроили “общественный просмотр”, “премьеру” фильма, полученного из Израиля. И хотя собрались мы тайно, но сам факт показа фильма 50-60 евреям в обстановке слежки КГБ был, безусловно, дерзостью.

Таким образом мы действовали, но надежда на достижение цели была более чем туманна. Ведь выезда в Израили практически не существовало: лишь в редких случаях КГБ разрешало отъезд каким-либо беспомощным старикам, не имеющим детей или случайным и подозрительным для нас людям.

Вот в этот период московской группе удалось, при помощи американских дипломатов, устроить выезд – почти побег – Яши Казакова. Это была небывалая удача – так мы это расценили тогда. Но активизация сионистских групп нарастала, и нервы руководства КГБ не выдержали: очевидно, они решили “избавиться” от смутьянов и заводил. Началось с Давида Хавкина. Он пошел на большой риск и обратился с просьбой о помощи в выезде в Израиль к А. Гольдбергу – представителю США в ООН. Он сделал это открыто, публично, около московской синагоги. Очень скоро Хавкин был буквально выслан из СССР – именно так выглядело разрешение на его выезд в Израиль. Перед этим (также в короткий срок) были высланы А. Рубин из Минска, Л. Словина и Н. Шперлинг из Риги.

Но параллельно с этим КГБ предпринял и запугивающий провокационный улар: в Ленинграде была арестована группа из 12 человек за попытку нелегального выезда из СССР. В Риге, Кишиневе и Ленинграде прошли обыски и аресты – было арестовано дополнительно еще примерно 40 евреев. КГБ явно хотел покончить с сионизмом, арестовав часть евреев для устрашения остальных и выслав некоторых, чтобы обезглавить движение.

Среди нас встал вопрос: можно ли уезжать? На кого оставить самиздат и все наши дела? Но было решено – счастливцы, получившие разрешение, должны ехать: их пример лишь воодушевит других евреев, и на их место придут новые силы – люди поймут, что уехать можно!

На мое счастье я попал в группу выезда и осенью 1970 года прилетел в Израиль.

Передать состояние счастья и упоения, охватившее нас, когда мы ступили на Землю Израиля, конечно, невозможно: позади были долгие, долгие годы лагерей, тюрем, ссылки и абсолютной безнадежности. И вдруг: мы – дома!

3. Дома. Но...

Теперь нужно хотя бы вкратце рассказать о взаимоотношениях неосионистского актива в России с государством Израиль, о связях с посольством Израиля в Москве, о попытках контакта с Израилем через туристов и советских граждан, ехавших заграницу в период 1960-1970 гг.