Избранные стихи

С какою негою, с какой тоской влюбленный
Твой взор, твой страстный взор изнемогал на нем!
Бессмысленно-нема… нема, как опаленный
Небесной молнии огнем, —

Вдруг от избытка чувств, от полноты сердечной,

Вся трепет, вся в слезах, ты повергалась ниц…
Но скоро добрый сон, младенческо-беспечный,
Сходил на шелк твоих ресниц —

И на руки к нему глава твоя склонялась,

И, матери нежней, тебя лелеял он…
Стон замирал в устах… дыханье уровнялось —
И тих и сладок был твой сон.

А днесь… О, если бы тогда тебе приснилось,

Что будущность для нас обоих берегла…
Как уязвленная, ты б с воплем пробудилась —
Иль в сон иной бы перешла.

Между концом 1838 и серединой 1839

Обращено к Эрнестине Пфеффель — будущей второй жене поэта (1810 — 1894; в первом браке — Дёрнберг), с которой он сблизился еще в начале 1833 г. В том же году она овдовела. В 1836 г. их роман получил в Мюнхене широкую огласку, в связи с чем несколько пошатнулось душевное равновесие Элеоноры Тютчевой (урожденной графини Ботмер, в первом браке Петерсон, 1799 — 1838). К несчастью, это совпало по времени с отнятием от груди родившейся у нее в 1835 г. дочери Екатерины. Во время одного из приступов послеродовой горячки Элеонора пыталась покончить жизнь самоубийством, нанеся себе несколько ударов в грудь небольшим маскарадным кинжалом. Ст-ние написано уже после смерти Элеоноры (авг. 1838 г.). В первых трех строфах Тютчев описывает одну из первых встреч с Э. Дёрнберг, причем о себе говорит отстраненно — в 3-м лице, а в строфе 4, совершив — после отточия — переход к первому лицу мн. числа, пишет об общности их судеб, намекая на то, что их союз оплачен ценой двух жизней — ее мужа и его жены.

ДЕНЬ И НОЧЬ На мир таинственный духов

На мир таинственный духов,
Над этой бездной безымянной,
Покров наброшен златотканый
Высокой волею богов.
День — сей блистательный покров
День, земнородных оживленье,
Души болящей исцеленье,
Друг человеков и богов!

Но меркнет день — настала ночь;

Пришла — и, с мира рокового
Ткань благодатную покрова
Сорвав, отбрасывает прочь…
И бездна нам обнажена
С своими страхами и мглами,
И нет преград меж ей и нами —
Вот отчего нам ночь страшна!

(1839)

* * * Не верь, не верь поэту, дева