Избранные стихотворения

Не said; dumb sorrow seized the standers-by.
The queen, above the rest, by nature good
(The pattern formed of perfect womanhood)
For tender pity wept: when she began
Through the bright quire the infectious virtue ran.
All dropped their tears, even the contended maid.

[23]

Разве не пало на Англию проклятие пророка Исайи: «лиши чувства их сердца, оглуши их и ослепи»? [24]

Одна только мысль, что когда-либо могла быть в силе тупость, которая принимала это непристойное пустословие за великолепную и точную речь, совершенно ужасна. Еще ужаснее видеть, как обильно, беспрерывно и с каким очевидным воодушевлением оно стекает с пера великого и заслуженно знаменитого автора. Но самое ужасное состоит в понимании, что он сам и был главным источником этого пустословия. Точность, состоящая в том, чтобы назвать Эмили «оспариваемой девицей», — это его точность, и «заразительная добродетель, струящаяся в светлом хоре» — это его собственный заразный порок. Его ученик Поуп настолько восхитился этим стихом, что дважды использовал его в своей «Илиаде».

Through all her train the soft infection ran.

[25]

The infectious softness through the heroes ran.

[26]

Но тот же Драйден, когда им самим испорченный вкус и уводящее на ложный путь честолюбие вдруг позволяли, мог, черпая в колодце чистой, животворящей английской речи, писать стихи даже лучше своей прозы. Насколько радостно высвистывать «блестящую точность» и слышать, как ветер отвечает на чистейшем родном языке:

Till frowning skies began to change their cheer,
And time turned up the wrong side of the year.

Bare benting times and moulting months may come,

When lagging late they cannot reach their home.

Your benefices twinkled from afar;

They found the new Messiah by the star. [27]

И такое случалось не только в родных ему областях сатиры или полемики, но даже и в книге «Басен» — там, где он пытает счастье в иной стране. Переводу «Цветка и листа» он предпослал девятнадцать собственных строк:

Now, turning from the wintry signs, the Sun
His course exalted through the Ram had run,
And whirling up the skies his chariot drove
Through Taurus and the lightsome realms of Love,
Where Venus from her orb descends in showers
To glad the ground and paint the fields with flowers:
When first the tender blades of grass appear
And buds that yet the blast of Eurus fear
Stand at the door of life and doubt to clothe the year,
Till gentle heat and soft repeated rains
Make the green blood to dance within their veins.
Then at their call emboldened out they come
And swell the gems and burst the narrow room,
Broader and broader yet their blooms display,
Salute the welcome sun and entertain the day.
Then from their breathing souls the sweets repair
To scent the skies and purge the unwholesome air:
Joy spreads the heart, and with a general song
Spring issues out and leads the jolly months along.

[28] [29]

Какая буйная красота и сила! Какая натура! Мне верится, что я восхищаюсь этим отрывком полносердечнее и чувствую его глубже, чем Поуп, Джонсон или современники Драйдена, потому что я живу вне подземелья, в которое Драйден их заточил, потому что мои уши не находятся в счастливом согласии со строем хора заключенных, распевающих гимны в тюремной часовне, а могут воспринимать дикую музыку, живущую на каждой ветке в вольном мире, вне тюремных стен.