Избранные труды

В индивидуальной и общественной психике на уровнях сознания и бессознательного всегда хранится вековой опыт прошлых применений насилия, начиная с самых древних, первобытных людей. Информация о подобном опыте, очевидно, сохраняется на биологическом уровне и, конечно, в коллективном бессознательном[537]. С полным основанием Ю. М. Антонян применительно к негативной, разрушительной агрессии говорит, например, об «архетипе Каина»[538]. Чем, в частности, можно объяснить феномен, когда разные люди, представители различных стран и культур, практически одинаково агрессивно реагируют на сходные криминогенные ситуации? В таких случаях «автоматически включаются соответствующие агрессивные механизмы, эффективность действия которых зависит не только от объективного содержания внешних ситуаций, но и субъективного восприятия их действующим субъектом, группой или организацией»[539].

Насильственный опыт поведения человека формируется с первых дней его жизни. Как справедливо отмечает Л. В. Кондратюк, «приходя в этот мир, человек еще до всякой индивидуальной социализации представляет собой отнюдь не tabula rasa (чистая доска. – лат), но существо, наполненное: а) закодированными в структурах психики элементами духовного „наследования“; б) вытесненными в подсознание элементами перинатальных[540] эмоций и переживаний. Не с нуля, но обладая определенным душевно-духовным потенциалом, личность начинает свой процесс вживания в общество, процесс социализации»[541].

Итак, с позиций классического психоанализа и глубинной психологии, агрессия является врожденным инстинктом человека. Она генетически обусловлена и запрограммирована его животным происхождением, его биологическими задатками. Насилие – неотъемлемая черта человека, связанная с его архетипической «тенью», «внутренним убийцей и самоубийцей»[542]. «Индивидуальное насилие присуще человеческому естеству… – указывает английский антрополог Р. Ардри. – Мы – люди – всегда были опасными животными»[543].

Значительный интерес в рассматриваемом плане представляет социобиологическая теория деструктивности Эриха Фромма[544]. В своих исследованиях он исходит из тезиса о первичности психических процессов, которые во многом определяют структуру социальных проявлений. Фромм, как и другие психоаналитики, полагает, что «человек обладает потенциалом разрушающего насилия»[545]. Однако речь у него идет не об обособленности, внесоциальном индивиде, а о человеке, включенном в реальную социальную жизнь. Существенное внимание Фромм уделяет социально-психологическим аспектам человеческого поведения, социологическим проблемам.

Фромм критикует тезис о том, что агрессивное поведение людей имеет генетические корни, запрограммировано в человеке и носит преимущественно инстинктивный характер. Так называемая «доброкачественная» агрессия, действительно, в значительной мере восходит к миру человеческих инстинктов. Однако «злокачественная» агрессивность коренится в человеческом характере, в человеческих страстях. Деструкция[546] социальных отношений, по Фромму, порождена ситуацией, когда человек сталкивается с невозможностью реализовать свои потребности, в результате чего возникают деформированные стремления и влечения.

В психике каждого человека тенденция жизни (биофилия) противостоит приверженности смерти (некрофилия). Здесь мы видим отголосок той драмы между Эросом и Танатосом, о которой писал 3. Фрейд. Конкретный индивид оказывается ближе то к одному, то к другому полюсу. Иначе говоря, он может стать биофилом или некрофилом[547].

Врожденной для всех живых существ, по Фромму, является тяга к жизни, интенсивное побуждение сохранить свое существование. В этом суть глубинной жизненной ориентации биофила. Антиподом биофила является некрофил. Его жизненную ориентацию характеризует страсть к уничтожению, разрушению всего живого. Он стремится построить жизнь по законам смерти. Это проявляется в повышенной агрессивности, немотивированной жестокости, дистрофии нравственных чувств. Основные установки некрофила выражаются в поклонении силе, потребности убивать, влечении ко всему мертвому и грязному, садизме, желании превратить органическое в неорганическое[548]. Некрофил лишен человечности как в естественном, природном, так и в духовном смысле.

Фромм отмечает, что абсолютно (полностью) некрофильские характеры встречаются сравнительно редко, представляя собой сугубо психопатологические феномены. Чаще всего встречаются случаи смешения биофильских и некрофильских наклонностей с доминированием последних[549]. Решающую роль в детерминирующем воздействии некрофильских наклонностей на поведение человека играет целый ряд психологических и социокультурных факторов.

Фромм пишет: «Вряд ли нужно особо напоминать, что патологически некрофильские личности представляют серьезную опасность для окружающих… Из их рядов выходят палачи и убийцы, террористы и заплечных дел мастера»[550].