Избранные труды

Л. Берковиц считает, что у сильно фрустрированных индивидов агрессивное побуждение ослабевает только при нанесении ответного ущерба фрустратору По его мнению, безуспешность таких попыток сама по себе создает фрустрацию, которая усиливает стремление действовать еще более агрессивно[575].

Одной из современных концепций агрессии в рамках бихевиористского подхода является теория социального научения, предложенная Альбертом Бандурой[576]. Агрессия понимается им как результат научения посредством наблюдения. Агрессивную манеру поведения мы усваиваем, наблюдая за действиями окружающих и отмечая последствия этих действий.

По мнению Бандуры, повседневная жизнь постоянно демонстрирует нам модели агрессивного поведения в семье, субкультуре и средствах массовой информации[577]. Такую модель поведения мы и перенимаем. И наш собственный опыт, и наблюдение за успехами других людей убедительно демонстрируют нам, что агрессия иногда приносит определенную выгоду.

В настоящей статье мы уделили основное внимание психоаналитическому подходу к исследованию механизма криминальной агрессии. Это объясняется рядом обстоятельств. Одно из них заключается в том, что советская психологическая наука, да и криминология, долгое время категорически отвергавшие психоанализ, оказались не вполне готовы ответить на вопросы, неотвратимо поставленные жизнью, а именно в психоанализе содержатся положения, позволяющие лучше разобраться во многих насущных реалиях. Теории 3. Фрейда и К. Юнга, их концепции бессознательного по-прежнему служат отправной точкой для всех теорий, изучающих инстинкты и влечения, гнездящиеся в «преисподней сознания» и лежащие в основе деструктивного агрессивного поведения. Они, в частности, весьма плодотворны в объяснении механизма импульсивных иррациональных насильственных посягательств, получивших в последнее время широкое распространение. Остальные рассмотренные концепции, преимущественно социально-психологического плана, включая и бихевиористские подходы, не исключают друг друга и более близки методологическим позициям отечественных криминологов и психологов.

Каждая из рассмотренных концепций, несмотря на очевидно спорные моменты, в той или иной степени выдержала проверку временем и содержит немало рациональных зерен. Их надо отделить от плевел и использовать в интересах дела. Именно поэтому мы ратуем за интегративный подход к изложенным здесь воззрениям о психологической природе и механизмах агрессивного криминального поведения.

Понятие организованной преступности и совершенствование уголовного законодательства в сфере борьбы с ней [578]

Теоретические исследования проблем организованной преступности еще только развертываются. До сих пор не удалось выработать четкого понятия организованной преступности, выделить определяющие свойства и признаки этого явления, его специфические особенности и черты.

В настоящее время под организованной преступностью понимается преступность групповая. Это, конечно, неверно. По нашему мнению, организованная преступность – это обладающая высокой степенью общественной опасности форма социальной патологии, выражающаяся в постоянном и относительно массовом воспроизводстве и функционировании устойчивых преступных сообществ (преступных организаций). Среди наиболее типичных признаков организованной преступности обычно называют: участие значительного числа лиц; устойчивость криминальных связей между членами групп; наличие специфических форм и правил поведения в среде ее функционирования; специализацию преступной деятельности; ее предумышленный и заранее спланированный характер; иерархическую структуру преступных групп и распределение ролей их участников; систематический преступный бизнес (промысел); межрегиональные связи; стремление к концентрации и монополизации отдельных видов преступной деятельности[579]; повышенную конспиративность; коррумпирование представителей власти и т. д. Этими признаками организованная преступность отличается от обычной групповой, в которой также встречаются достаточно устойчивые организованные объединения.

В специальной литературе можно встретить и более узкое понимание рассматриваемого феномена. Так, Ю. М. Антонян и В. Д. Пахомов полагают, что организованную преступность как «новое системное качество» образует сращивание крупных расхитителей, коррумпированных бюрократов и общеуголовных преступников, их триединство[580]. Такова же, по существу, и позиция А. И. Гурова, который с учетом названного обстоятельства считает ошибочным деление организованной преступности на относящуюся к линиям уголовного розыска и БХСС[581]. Полностью согласиться с такой трактовкой нельзя.

Нередко приходится сталкиваться с деятельностью устойчивых преступных сообществ, состоящих либо только из гангстеров-уголовников, либо только из расхитителей и взяточников, где такое «сращивание» не наблюдается.