Избранные труды

Возрастают организованность, профессионализм, вооруженность, техническая оснащенность преступности, она приобретает все более дерзкие, изощренные формы. Каждый третий участник преступлений был ранее судим. Каждое пятое зарегистрированное преступление совершается группой лиц. Растет число преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами. Более 10 тыс. гангстеров, по оценке специалистов из МВД, образуют сегодня 400 с лишним крупных преступных группировок, действующих на территории России. Весьма неблагоприятные тенденции в течение длительного времени обнаруживают тяжкие насильственные преступления (убийства, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования); отмечается беспрецедентный рост корыстно-насильственных преступлений (грабежей, разбоев). Значительное распространение получили такие преступления, ранее относительно редкие, как похищение людей с целью получения выкупа, захват заложников, вымогательство, заказные убийства. Потрясают воображение масштабы террористической деятельности врагов России, скорбный мартиролог невинных жертв.

Все это тяжелым, непомерным грузом ложится на законопослушное население. Показательно, что с 1991 по 2005 г. в России в результате различных преступлений погибло около 1,2 млн человек и не менее 1 млн получили тяжкие увечья[1169]. Эти потери несопоставимы с количеством убитых и раненых в афганской и чеченской войнах.

Попавшему в криминальный капкан обществу все труднее из него выбраться[1170]. Неблагоприятный прогноз преступности и ее отдельных видов при сохранении нынешних условий жизни народных масс и неэффективности деятельности правоохранительных органов совершенно очевиден. Поэтому вполне правомерно говорить, что преступность ощутимо угрожает национальной безопасности и что сама Россия постепенно превращается в криминальное государство. Государство не может обеспечить действенную защиту даже такого неотъемлемого права человека и гражданина, как право на жизнь.

В этих условиях, когда правоохранительные органы России не в состоянии эффективно воздействовать на преступность, а сама преступность обнаруживает исключительно неблагоприятные тенденции, когда люди не чувствуют себя в безопасности ни дома, ни на работе, ни на отдыхе, весьма актуальным становится такой традиционный для уголовного права институт, как необходимая оборона. Он предоставляет гражданам возможности обеспечивать свою защиту всеми способами, не запрещенными законом, путем причинения вреда посягающему на их безопасность. Но не только на личную безопасность. Как справедливо отмечает профессор С. Ф. Милюков, «в условиях глубокого кризиса российской государственности, грозящего приходом к власти криминальной олигархии, необходимая оборона способна защитить и общенародные ценности»[1171].

Институт необходимой обороны служит укреплению правопорядка в обществе, он является действенным средством борьбы с преступными проявлениями и своеобразной «передовой» защиты прав и свобод человека. Его действительно следует рассматривать под углом зрения гражданской самозащиты жизни человека и его безопасного существования[1172]. Защита уголовным законом прав и интересов лиц, действующих в состоянии необходимой обороны при отражении общественно опасного посягательства, является одной из правовых гарантий повышения активности граждан в пресечении криминальных деяний.

Однако эффективность использования права на необходимую оборону во многом зависит от гарантированности его государством, отсутствия опасности быть привлеченным к уголовной ответственности для лица, защищающего личные и общественные интересы. Следует иметь в виду, что в следственной и судебной практике при применении законодательства, регламентирующего институт необходимой обороны (ст. 37 УК РФ), все еще имеют место серьезные недостатки и ошибки, которые приводят порой к необоснованному осуждению граждан. Правоприменительная практика по делам о необходимой обороне и превышении ее пределов непоследовательна и противоречива. В ней господствует обвинительный уклон, о чем, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что фиксируемое судебной статистикой количество эксцессов обороны значительно превышает число случаев правомерной необходимой обороны[1173].