Избранные труды. Кибернетика функциональных систем

В самом деле, уже самый факт наличия какой-то стабильности саморегуляторного типа и появления результата, хотя бы только в форме самой устойчивости системы, становится неизбежным фактором резистенции такой примитивной системы против всякого рода внешних возмущающих воздействий. Следовательно, с появлением каких-то устойчивых систем саморегуляции критерием допустимости или недопустимости нового ингредиента системы становится его значение для ее стабилизации: если от присоединения чего-то нового система становится еще более стабильной, то этого достаточно, чтобы компонент нашел в ней свое место, а система стала еще более устойчивой. И наоборот, если внешний физико-химический фактор вредит стабилизации системы, то последняя или преодолевает его действия, или сама перестает существовать как стабильная система.

На все эти вопросы можно дать только один ответ: первичной могла быть только какая-то стабильная система процессов, для которой вначале единственно полезным результатом, очевидно, была сама ее устойчивость.

Мы хорошо знаем из теории ультрастабильных систем, что каждая такая система неизбежно приобретает некоторую резистентность по отношению к внешним воздействиям, хотя бы уже по одному тому, что она “стремится” сохранить стабильность.

Разбирая подробно способность стабильных и полистабиль-ных систем к адаптации, Эшби, например, пишет, что повторяющиеся действия на такую систему способствуют “отбору форм, обладающих особой способностью противостоять ее изменяющему действию”. И дальше, говоря о “системах с миллионными переменами”, которые на протяжении миллиона лет на поверхности Земли претерпевают самые разнообразные комбинации взаимодействий, он пишет: “Разве только чудо могло предохранить ее (Землю. — П~А.) от тех состояний, в которых переменные группируются в комплексы, способные к интенсивной самозащите”²⁶.

Я хочу еще и далее пояснить развитую выше точку фения. Есть все основания думать, что эти первично

< габилизовавшиеся системы, которые вначале могли быть

весьма простыми в химическом отношении, в последующем могли бы стать сами своеобразными “воспитателями” сложных полимерных продуктов, которые становятся уже неотъемлемым признаком более высокого уровня предбиологических и биологических организаций.

Изложенная нами выше точка зрения не исключает грандиозной роли белковых тел в развитии жизни, она лишь только предполагает появление белковых тел, как решающего этапа жизни в системе уже сформированных стабильных систем, может быть₇ даже и неорганического или элементарного органического характера. Поддерживая устойчивость за счет саморегуляторных соотношений с окружающей средой, эти системы в последующем становятся усовершенствованной основой биологических систем в подлинном смысле этого слова.

С этой точки зрения наиболее близкой к истине гипотезой происхождения жизни является, как нам кажется, гипотеза А.И.Опарина о коацерватных капельных объединениях, где многие компоненты могли бы вступать между собой в самые различные взаимодействия. Этой гипотезе не хватает лишь того, чтобы разнообразные химические ингредиенты, входящие в состав этих капель, составили какую-то саморегуляторную устойчивую систему за счет динамических взаимодействий с внешней средой.

Ясно одно, что как бы ни была мала эта первичная саморегулирующаяся система, она должна иметь стабилизирующий ее конечный результат. Этот результат и должен служить поддержанию ее стабильного состояния. При этих условиях все другие окружающие систему субстраты и факторы среды могут служить или в форме доставки ей исходных материалов или в форме потребления ее конечного продукта.

Таким образом, в целом это должна быть открытая система, которая теоретически может поддерживать устойчивость столь долго, насколько окружающая ее среда будет удовлетворять описанным выше требованиям. Иначе говоря, эта гипотетическая самая первичная устойчивая система в самой своей стабилизации приобретает “полезный результат” и неизбежно должна обладать свойствами настойчиво “защищать” этот результат от посторонних “возмущений”.

Особенно интересно подчеркнуть, что именно в этот момент и должна была родиться “целесообразность” в ее объективном, научном и материалистическом смысле, или, как говорил И.П.Павлов, “в дарвинском смысле”.