Избранные труды (сборник)

Особенности объективной стороны состава преступления, в частности, связь между действием и последствием, оказывают непосредственное влияние на форму умышленной вины. В тех умышленных преступлениях, где между действием и наступлением преступного результата нет разрыва во времени и месте, где сразу же за действием следует последствие, в этих преступлениях невозможен косвенный умысел.

Мы считаем правильным мнение большинства советских криминалистов, что прямой умысел имеется не только там, где налицо предвидение и желание наступления преступных последствий, но также и там, где лицо предвидит неизбежность наступления преступных последствий и соглашается с их неизбежным наступлением. Косвенный умысел предполагает предвидение лишь возможности наступления преступных последствий. Следовательно, преступный ущерб в сознании лица должен быть альтернативен, то есть он может либо наступить, либо не наступить. Такое положение допустимо при условии, что между действием и преступным последствием имеется разрыв во времени и месте и после окончания действия результат может еще не наступить.

В преступлениях, где такого разрыва нет, возможен только прямой умысел. К таким преступлениям относятся контрреволюционные, налоговые преступления, хулиганство, сопротивление власти, ложный донос, дезертирство, изнасилование, оскорбление, клевета и т. д. Так, сразу же вслед за хулиганскими действиями происходит нарушение общественного порядка. Не может быть такого положения, что хулиганские действия окончены, а результат еще не наступил или не наступит вообще. В силу этого нельзя согласиться с довольно распространенным в нашей литературе мнением, будто возможно хулиганство с косвенным умыслом. «Если этот пьяный станет в театре во всеуслышание выражаться нецензурными словами, – пишет, например, т. Габлин, – хотя бы по адресу одного определенного лица, то это надо расценивать именно как хулиганство, совершенное с косвенным умыслом»[144].

В приведенном случае вслед за хулиганскими действиями, публичным оскорблением лица в театре неизбежно наступают последствия – нарушение общественного порядка в театре. Эти последствия не возможны, а обязательны, они не могут не наступить. Следовательно, лицо, совершая хулиганские действия, соглашается с неизбежностью наступления преступных последствий, то есть совершает хулиганство с прямым умыслом[145].

Содержанием вины, как всякого иного сознания, являются объективные факторы действительности и, в первую очередь, объект посягательства, действия лица и преступные последствия. Поэтому нам представляется неверным распространенное в нашей литературе мнение, будто можно разграничить преступления только по вине. Так, часто в учебной и монографической литературе можно встретить утверждение, что хищение, клевета, воинские и все другие умышленные преступления отличаются от контрреволюционных исключительно по наличию или отсутствию в них контрреволюционного умысла. Встречаются даже такие выражения, как «хищение, совершенное с контрреволюционным умыслом»[146] или «воинские преступления с контрреволюционным умыслом».

Ошибка приведенных утверждений состоит в том, что они отрывают вину от объективных признаков деяния, превращают ее в какой-то «суверенный» признак, не связанный с объективными признаками деяния. Не говоря уже о том, что эти утверждения предают забвению то обстоятельство, что содержание вины раскрывается по действиям лица, результатам его действий и объектам посягательства.

Любое умышленное преступление отличается от контрреволюционного отнюдь не только по умыслу. Объект, ущерб, характер действий этих преступлений принципиально различны. Уничтожение имущества с целью подрыва экономической мощи государства (ст. 58⁹ УК) по всем элементам состава отличается от умышленного уничтожения имущества по мотивам, например, мести (ст. 79 УК). Контрреволюционный умысел может быть доказан не из самого себя, а лишь путем тщательного анализа объективной стороны состава преступления и объекта посягательства.

Трудно согласиться и с другим распространенным в советской уголовно-правовой теории положением, будто возможно в пределах одного состава различное виновное отношение к действию и к ре зультату[147]. Так, анализируя состав преступления, предусмотренный ст. 59^3в УК, многие авторы пишут о различной вине в отношении к действию – нарушению дисциплины на транспорте и к последствиям – авариям, простоям и пр. А. А. Пионтковский и В. Д. Меньшагин говорят в Курсе советского уголовного права, т. 1, о четырех возможных комбинациях виновного отношения к действиям и преступным последствиям в составе 59^3в УК: а) умышленное нарушение трудовой дисциплины на транспорте и причинение ущерба с косвенным умыслом, б) умышленное нарушение дисциплины и причинение ущерба по преступной самонадеянности, в) умышленное нарушение дисциплины на транспорте и неосторожное причинение ущерба и г) неосторожное нарушение дисциплины на транспорте и небрежное причинение ущерба.[148]