Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

3) организационно-управленческое обеспечение выполнения профессиональных задач, в частности установление необходимых связей с лицами, ставящими задачи, снабжающими информацией и другими ресурсами, осуществляющими контроль;

4) опознание и формулирование для себя проблемных правовых ситуаций, а также поиск и выбор рациональных методик решения разнообразных правовых задач, как правило, по профессиональным методикам с использованием технических средств и без них;

5) собственно осуществление основных действий и процедур по переработке информации, выполнению процедур, осуществлению необходимых личных контактов (бесед, переговоров, сообщений, докладов), подготовке документов, принятию решений, их обоснованию, защите, реализации;

6) поддержание связей с внешней средой в целях обоснования целесообразности и законности проводимой работы и обеспечения авторитетности и исполнимости ее результатов.

В рамках этих этапов, которые ниже будут рассмотрены более подробно, полезно выделить осуществляемые, как правило, по профессиональным методикам с использованием технических средств или без них типовые элементы профессиональной деятельности юриста или производства (например, производство по делам об административных правонарушениях), рабочие комплексы, процедуры, операции, действия. К ним относятся:

1) правовая оценка представленных или встретившихся фактов;

2) юридически программированные поиск, проверка и оценка фактической информации;

3) поиск правовой информации;

4) интеллектуальные процедуры применения права, т. е. оценка фактов, подбор правовых норм, получение юридического вывода;

5) ведение в правовых рамках переговоров, выступления в судах и других органах, посредничество в разрешении конфликтов;

6) подготовка и оформление правовых документов в виде решений, справок, предложений, разработка и обоснование позиций;

7) контроль процесса и результатов чьей-либо деятельности и многое другое.[164]

К приведенной краткой характеристике содержания деятельности юриста можно добавить еще несколько замечаний.

Первое – все выделенные элементы имеют общие и особенные черты в зависимости от должности, положения, характера труда.

Второе – удельный вес и значение различных действий неодинаковы, но, тем не менее, они все присущи профессиональной юридической деятельности, реализуются в ней.

Третье – сведение работы юриста к правоприменению, к работе с нормой не соответствует действительности. Принятие правовых решений – отнюдь не единственный элемент юридической деятельности, профессиональной работы правоведа. А ведь именно такой подход предопределял длительное время не только содержание и методы юридического образования, но и управленческие решения в сфере правовой политики. Лишь в последнее время делаются попытки полнее представить реальное содержание того или иного вида профессионального юридического труда.

Так, в свое время едва ли не единственным примером реального подхода к деятельности юриста была книга «Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок». В ней основным или обобщающим показателем качества правосудия признается количество законных и обоснованных приговоров. Осуществление правосудия рассматривалось как главный, наиболее важный компонент судебной деятельности.[165] Но вместе с тем авторы отмечали, что, по их данным, 50–60 % времени судей уходит на осуществление правосудия и непосредственно связанные с ним трудовые операции (изучение дел, проверка протокола судебного заседания и т. п.),[166] а остальное время – на прием граждан, контроль за исполнением частных определений и др. В настоящее время особое внимание уделяют организационным действиям, в частности информационному обеспечению, контактам с прессой, разъяснению позиций и проч. Но и сейчас недостаточно анализируется показатель доступности суда для граждан, т. е. возможность изложить свое дело судье, получить разъяснение, необходимые справки и т. п.,[167] в доступе к правосудию.

В литературе ФРГ отмечается, что распространенное здесь сведе́ние права к системе понятий и правилам их применения (юриспруденция понятий, дефиниций) было не случайным. «Эта высокая преимущественная ориентация на понятия (понятийность), связанная с представлением о судье как своего рода решающем автомате, имела, между прочим, также функцию обоснования независимости юстиции, связанности судьи законом. Это был аргумент, с помощью которого боролись за независимость судей. Таким образом, юриспруденция понятий имела свою позитивную сторону».[168] Но и в Германии уже Р. Иеринг повернул от юриспруденции понятий к юриспруденции целей. Не столько понятие, сколько цель должны быть решающими в праве, писал он в работе «Серьезное и несерьезное в праве».