Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Пискнул бортовой компьютер, определившись с координатами. Хорхе взглянул на экран – и перекрестился. Судьбы сыграла с ним недобрую шутку. Червоточина вывела его туда, где он меньше всего хотел бы оказаться – прямо в центр Империи.

Первым желанием Хорхе было рвануть куда подальше. Кто-нибудь другой на его месте так бы и поступил, но Хорхе понимал, что попытка к бегству создаст проблемы, однако не спасет. Имперцы наверняка уже засекли его – это где-нибудь в окраинном мире, где радары не такие мощные и многочисленные, были шансы остаться незамеченными, но центральные, стратегически важные планеты контролировались плотно. Наверняка какой-нибудь корвет уже изменил курс и идет к нарушителю спокойствия. Попробуешь сделать ноги – откроет огонь, инструкции на такой случай у их командиров были четкие и недвусмысленные. И потом, куда бежать? Стандартные точки перехода контролируются, прыгать из другого места – так отследить и вычислить курс дело нескольких минут, и на той стороне «Кимберли» уже будут ждать. Снова в червоточину? Так ведь риск… И потом, червоточину-то еще найти надо. Та, из которой выпрыгнул его корабль, закрылась за его спиной, нормальное явление, да и не закройся она – под огонь имперского линкора Хорхе не полез бы ни за какие коврижки. Стало быть, надо искать другую. Хорхе тщательно изучал системы, в которых ему доводилось бывать раньше, и там смог бы без проблем найти желаемое, но здесь… Здесь его найдут и уничтожат намного раньше. В общем, абсолютно безвыходное, на первый взгляд, положение.

Но Хорхе всегда помнил: даже если вас съели, можно найти как минимум два выхода. Поэтому, как только прошел короткий и яркий приступ паники, он тут же начал искать варианты. Нашел ведь, что интересно, причем сразу же. И что, спрашивается, паниковать? Здесь вряд ли знают, кто он такой – Хорхе тщательно скрывал свою незаконную деятельность. Ну а раз не знают – то можно самому изобразить жертву пиратов, которому пришлось идти на риск, лишь бы не попасть к ним в лапы. В подобных ситуациях имперцы были достаточно лояльны, как минимум, стрелять не станут, а дадут возможность уйти. Тем более, планета, к которой была приписана старушка «Кимберли», формально была независима и ни с кем не воевала. Имперцы не любили нейтралов, но к букве закона относились с большим уважением. Нет войны – стало быть, и стрелять не будут. Вот если бы явился кто-то из Исламского Союза или Конфедерации… С ними, правда, тоже официальной войны не наблюдается, но конфедератов и расстреляли бы неофициально, без отражения в прессе.

Повернувшись к сидящему в соседнем кресле старпому и по совместительству боцману (а что поделать, на таких скорлупках, как «Кимберли», держать и того, и другого непозволительная роскошь), Хорхе в двух словах объяснил ему свой план. Клаус, выслушав идею, пару секунд раздумывал, затем кивнул – умом он не блистал, но капитану, а в особенности его чутью, верил.

Невысокий, но широкоплечий, почти квадратный, он был одним из тех немногих, которым Хорхе не боялся доверить спину. До экипажа идею капитана донес именно он, вразумив сомневающихся видом тяжелого кулака у носа. А еще через десять минут на связь с ними вышел имперский корвет.

Увидев на экране лицо его командира, Хорхе едва не взвыл от злости. Мальчишка, щенок. Такой просто в силу молодости может начать выслуживаться и, проявляя неуместное сейчас рвение, полезет, куда не надо. Хотя, с другой стороны, и провести его будет проще, так что жаловаться на судьбу, возможно, и не стоило.

Так и получилось. Выслушав сбивчивый рассказ испуганного капитана неизвестно откуда явившейся каботажной лоханки, молодой капитан-лейтенант только поморщился брезгливо и без интереса приказал следовать к таможенной базе. Это было совсем не то, что хотел бы услышать от него Хорхе, но его просьба разрешить покинуть систему и следовать по своим делам вызвала лишь сказанный раздраженным тоном приказ героям Ташкентского фронта не умничать, а идти, куда сказано. Что такое Ташкентский фронт, Хорхе не знал, зато ему было известно, что в Империи это одно из самых страшных оскорблений. А раз так, значит, можно считать слова имперского офицера последним и крайне недвусмысленным предупреждением, за которым, вероятнее всего, последует залп.