Избранные творения в двух томах. Том 2

С этими словами он зажег лампаду. Чувствуя, что вожделение воспламеняется более и более, сказал: т. к. удовлетворяющие вожделениям пойдут в муку, – испытай себя, можешь ли выдержать огнь вечный. С этими словами он наставил один из ручных пальцев на огонь лампады. Палец начал гореть, но он не чувствовал боли по причине не обыкновенного воспламенения плотской страсти, и до дневного рассвета сжег себе все пальцы у руки. Окаянная, увидев, что делает отшельник, от ужаса как бы окаменела. Рано утром пришли упомянутые юноши к отшельнику и спрашивали его: приходила ли сюда вечером поздно женщина? Он отвечал: приходила. Вот она; спит там. Юноши, подошедши к ней, нашли ее мертвою и сказали: авва! Она умерла. Тогда он, раскрыв малую мантию, в которой был, показал им свои руки, говоря: вот, что сделала мне эта дщерь диавола: она сгубила все пальцы мои, – и, рассказав им все происходившее, присовокупил: но Писание говорит: не воздавай злом за зло. Помолившись, он воскресил умершую. Воскресшая покаялась и провела благочестиво остаток жизни своей.

18. Рассказывали старцы следующее о некотором садовнике, который, обрабатывая сад свой, все выработанное раздавал на милостыню, а у себя удерживал только необходимое для пропитания. Впоследствии сатана вложил в его сердце помысл: накопи себе сколько-нибудь денег, чтоб было тебе на нужды твои, когда состаришься или подвергнешься болезни. Он начал копить и накопил монетами глиняный сосуд. После этого случилось ему заболеть: начала гнить у него нога. Накопленные деньги он издержал на врачей, но врачи не могли оказать ему никакой помощи. Посетил его опытнейший врач и сказал ему: если не решишься отрезать ноги твоей, то она вся сгниет. Вследствие этого назначен был день для отсечения ноги. В предшествовавшую этому дню ночь он опомнился, начал приносить покаяние в своем поступке, воздыхать и плакать, говоря: помяни, Господи, милостыни, которые я прежде подавал, когда работал в моем саду и выработанные деньги употреблял на служение больным. Когда он говорил это, предстал ему Ангел Господень и сказал: где деньги, накопленные тобою? Где избранный тобою предмет твоей надежды? Садовник, поняв тогда, в чем заключалось согрешение его, сказал: Господи! Я согрешил. Прости меня: с этого времени не буду более делать этого. Тогда Ангел прикоснулся к ноге его, и она тотчас исцелилась. Врач, согласно сделанному условию, пришел с железными инструментами, чтоб отсечь ногу, и не нашел дома садовника. На вопрос его, где садовник, сказали ему: с раннего утра ушел работать в сад. Врач пошел в сад и, увидя садовника копающим землю, прославил Бога, мгновенно даровавшего исцеление от болезни, неисцелимой средствами человеческими.

19. Некоторый из отцов рассказывал о некотором великом старце, что он, если приходили просить у него назидательного слова, говаривал с великим дерзновением: вот! Я принимаю на себя лицо Бога и сажусь на престол суда. Чего желаешь ты? Скажешь: помилуй меня. Отвечает тебе Бог: если ты хочешь, чтоб Я помиловал тебя, – ты помилуй братьев твоих, и Я помилую тебя. Если ты хочешь, чтоб Я простил тебя, – ты прости ближнему твоему. За Богом ли дело? Нет, за нами; мы должны пожелать спасения.

Ничтожное слово, ничтожный предмет из области мира, враждебного Богу, резко напечатлеваются в душах чистых: часто не могут изгладить впечатления, грязного и пагубного, ни потоки слез, ни усиленный подвиг, ни обширные познания в богословии, ни продолжительное время. Всем монахам должно хранить себя тщательно, особливо же затворникам и отшельникам.

20. Некоторый брат, отрекшись от мира и вступив в монашество, немедленно заключил себя в затвор, говоря: хочу быть безмолвником. Соседи старцы, услышав это, пришли к нему, вывели его из затвора, заставили обойти все братские кельи и принести покаяние пред каждым братом, говоря: простите меня! Я – не безмолвник, но только что получил начатки монашества.

21. Был в Египте старец, живший в пустынном месте; вдали от него жил другой старец – манихей, которого принадлежавшие к его секте называли пресвитером. Манихей, желая посетить лицо одного с ним заблуждения, отправился к нему; его застигла ночь в том месте, где жил православныйи святой муж. Манихей хотел постучаться в двери старцевой кельи и попроситься на ночлег, но затруднялся: он понимал, что старец знает о ереси его, и потому смущался помышлением, предполагая отказ в приеме. Нужда заставила постучаться. Старец отворил дверь, узнал его, принял радостно, угостил трапезою и уложил спать. Манихей, улегшись, размышлял о приеме, удивлялся, говоря сам в себе: он не выразил никакого подозрения по отношению ко мне! Поистине он раб Божий. Встав рано утром, манихей упал к ногам старца и сказал: с этого часа и я – православный, и не отступлю от тебя. Он остался жить при старце.