Избранные жития святых

У великого жупана Сербии Стефана Немани были два сына – Сте­фан и Волкан, но родителям хотелось еще иметь сына, и по молитве их родился им сын Ростислав[49]. Желанному сыну дано было прекрасное образование; на 15-м году Ростислав получил в управление особую область Герцеговину, которая впоследствии и называлась герцогством святителя Саввы[50]. Когда наступил 17-й год, родители готовились же­нить его. Но у сына не было желаний мирской жизни – душа его то­милась скукою среди шума мирского. Случилось, что когда он прибыл к родителям, пришел в дом их, всегда открытый для странников, инок с Афона, русский, из монастыря русского. Веселые родители давали пиры по случаю свидания с любимым сыном, а он, позвав в уединенную комнату инока, расспрашивал о жизни афонской. Когда инок говорил о тихой жизни молитвенников, об их подвигах и надеждах на вечность, слезы текли у Ростислава, и он сказал иноку: «Теперь я понял, чего желала душа моя, так недовольная всегда суетою мирскою. Счастли­вы те, кого привел Бог вести безмятежную жизнь пустыни. Но что делать, – прибавил он, – с родителями, которые так любят меня? Они готовы женить меня, а я боюсь, что супружеская жизнь, весело­сти и толкотня мирские погасят во мне все лучшее». Инок сказал, что нужна твердая решимость на добро. Ростислав выпросился на охоту; разослав слуг делать облаву, он с несколькими преданными и иноком поспешил в Афон. Отец, выслушав весть о Ростиславе, понял, что тот с иноком удалился в Афон. Призвав надежного из воевод, печальный отец сказал: «Испытал ли ты болезнь любви к детям? Докажи мне твою верность, – возврати мне моего Ростислава». Поручив ему дру­жину молодых людей, он написал к воеводе Солунскому, что отмстит войною, если не возвратят ему сына из Афона. Воевода и дружина по­спешили к эпарху с письмом и от него приняли письмо к проту горы. Прибыв на Афон, расспросами дознались, что Ростислав в русском монастыре, и явились прямо в тот монастырь. Князь просил наедине воеводу не препятствовать ему облечься в иночество, обещая напи­сать потом письмо к отцу. «Нет, – отвечал старик, – и не проси меня о том, – я должен быть верен жупану отцу», – и велел не спускать глаз с князя. Ростислав переговорил с игуменом. Воевода и дружина были угощены с полным радушием, а вслед за тем все отправились на всенощное служение. Длинное служение после быстрой поездки и сытного стола расположило к тому, что старик и молодые товарищи задремали и даже заснули сном глубоким в покойных сиденьях. Ро­стислав и старец иеромонах тихо вышли из храма, и в башне монастыр­ской княжич совершил иноческие обеты с именем Саввы[51]. Окончилось бдение. Стражи, проспавшие князя, подняли шум и страшную тревогу. Савва из окна башни дал знать, что дело кончено и стыдно тревожить невинных. «Вот, – говорил он старцу-воеводе, – одежда моя и волосы мои, – доставьте родителям эти памятники моего прошлого»; затем он вручил письмо к родителям. Это было в 1186 году.