Избранные жития святых III-IX вв.

Написав это послание, царь отдал его скороходам и повелел, открыв гроб святого, положить его на груди святого и затем совершить всенощное бдение. Когда присланное царем в Команы царское письмо было положено на груди святого Иоанна и когда затем, по совершении всенощного бдения, царские мужи коснулись честных мощей, святой тотчас отдался им: он стал так же естественно легок, как и был. Присланные обрадовались и, взяв из гроба честные мощи, положили их в царскую раку. Там находился один убогий человек, имевший от укушения змеи хромую ногу и живший при церквях, прося милостыню. Он взял небольшой покров от гроба святого и отер им свою ногу. Тотчас нога его стала крепка, как и другая, и он стал ходить, прославляя Бога. Весь народ собрался со свечами для поклонения честным мощам святого и проводил их при перенесении с обильными слезами и рыданиями. Царские люди отправились в путь и, прошедши беспрепятственно большое расстояние, достигли Халкидонской пристани. Навстречу святым мощам вышли царь со всем синклитом, патриарх с клиром и бесчисленное множество народа, севшего на корабли. Был приготовлен особый царский корабль для принятия честных мощей Иоанна, в который и была поставлена рака с мощами. Когда возвращались в Константинополь, поднялась внезапно по Божию попущению буря на море. Все корабли были разбросаны туда и сюда; корабль же, на котором была рака с мощами святого, лишившись руля, носился сам по себе, невидимо управляемый не человеческой рукой, а Божиею силой. Он пристал к берегу в том месте, где находился виноградник вдовицы, за который святой Иоанн Златоустый претерпел столько бедствий и самое изгнание. Так он и по смерти явил ревность по правде и изобличил неправедно причиненную обиду. Тотчас море затихло, корабли сошлись в одно место неповрежденными, и никто не пострадал от морского волнения.

Когда рака с мощами была перенесена с корабля на берег, поднялся весь город и вышел со свечами, кадилами и песнопениями. Клирики, взяв раку, внесли ее первоначально в церковь Святого апостола Фомы, а затем в церковь Святой Ирины, иначе называемую церковью Мира Христова. Здесь царь и патриарх открыли раку и нашли тело святого Иоанна подобным виноградной лозе, цветущим красотою и нетлением и издающим великое благоухание. Царь, сняв багряницу, простер ее над мощами, а затем, припав на перси святого, со слезами говорил:

— Прости, отче, прегрешение, причиненное тебе завистью. Не считай меня сообщником греха матери моей и не допусти, чтобы я страдал от оскомины за родительскую невоздержанность. Хотя я и сын твоей гонительницы, однако я неповинен в причиненном тебе бедствии. Прости ей согрешение, чтобы и я был свободен от упрека, тяготеющего на ней. Преклоняю свой сан к ногам твоим и всю мою власть подчиняю твоему молению. Прости оскорбившую тебя безрассудным насилием, ибо она раскаялась в соделанном тебе и просит прощения, обращаясь к тебе со смирением моими устами так: помяни, отче, твое учительное слово о непамятозлобии и сам забудь мою злобу. Я хочу восстать от падения, но подай мне руку, ты, говоривший: если кто пал однажды, встань — и спасешься. Я не могу перенести твоего недовольства мною; даже гроб мой сотрясается, сокрушая мои кости. Боюсь я и вечной казни, и того, чтобы не быть устраненною от стояния одесную на Страшном суде Христовом. Многих спас ты своими поучениями; да не буду я одна лишена того же спасения. Не оставь меня зовущей тебе вослед, но отомсти за меня врагу моему диаволу, ибо он научил меня оскорбить тебя, как некогда научил Еву согрешить Богу. Не гневайся на меня, незлобивый; непамятозлобствовавший в жизни тленной, не памятозлобствуй и в нетленной. Если я, живя временной жизнью, причинила тебе зло, то ты, живя вечною жизнию, будь полезен душе моей. Миновала моя слава, и ничто мне не помогло; помоги же мне ты, отче, во славе своей, которую ты принял от Бога, и прежде чем я буду осуждена на Страшном суде Христовом, прости меня безответную.

Говоря эти слова от лица своей матери, царь не переставал плакать, но орошал слезами тело святого и лобызал его со страхом. Также и святейший Прокл, с любовию лобызая тело святого, взывал: «Радуйся, христолюбивый отче, сладчайший учитель! Я твое чадо, воспитавшееся от твоего духовного млека. Как ты был прежде меня пастырем, так и ныне ты пастырь: мои овцы суть твои, на твоей пажити доселе питается твое стадо и, стремясь к тебе, не желает следовать другим пастырям. Яви же нам лице твое и снова заставь услышать голос твой».

Весь народ стремился хотя прикоснуться только к честной раке святого и не отходил от нее день и ночь. Наутро мощи святого были возложены на царскую колесницу и отвезены с великой честью и славой в великую соборную церковь Святых апостолов. Когда рака была внесена внутрь и поставлена на патриаршем престоле, весь народ восклицал как бы едиными устами: «Приими престол свой, отче!»