Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май

Уже более восьмидесяти лет прошло с тех пор, как святой Поликарп[5] преследуемый злобой смирнских иудеев, скончался мученической смертью. Иудеи и язычники с той же ненавистью продолжали смотреть на христианскую веру, и, когда при императоре Декии в 249 году началось жестокое гонение, они усердно отыскивали христиан, чтобы склонить их к отречению или предать суду. Несколько христиан, устрашившись мучений, согласились принести жертву богам языческим к великой скорби единоверцев своих, да и сами язычники презирали их за малодушие. В то время жил в Смирне пресвитер Пионий, который был уважаем всеми за добродетели. Он продолжал безбоязненно проповедовать слово Божие, с твердостью ожидая участи своей. Ему было возвещено, что он будет взят на суд в самый день памяти священномученика Поликарпа, вместе с христианином Асклипиадом и христианкой Савиной, бывшей рабой в одном языческом доме. Эта весть нисколько не испугала христиан; они заранее надели себе на шею веревки, чтобы тем доказать язычникам свое непоколебимое намерение – не отрекаться от веры своей, но идти в темницу и на смерть за имя Христа Спасителя. Почтив молитвой память священномученика Поликарпа, они спокойно беседовали в доме Пиония, когда один из главных служителей языческого храма, по имени Полемон, пришел за ними с воинами.

– Знаете ли вы новые повеления императора? – спросил Полемон. – Он приказывает вам принести жертву богам.

– Мы знаем заповеди Бога нашего: Он повелевает нам Ему одному поклоняться, – спокойно ответил Пионий.

– Так ступайте же на площадь! – сказал Полемон. – Там вы убедитесь в необходимости покориться.

Христиане встали и пошли за Полемоном и воинами.

Множество народа присоединилось к ним на пути, дивясь, что они добровольно идут на суд. На площади же было великое множество язычников и иудеев, которые с воплями ярости настоятельно требовали казни христиан или отречения их от Иисуса Христа.

– Пионий, – сказал Полемон, – покорись воле царской и принеси жертву, как это и сделали до тебя многие из христиан.

Пионий, не отвечая ему, обратился к народу и начал говорить ему: «Люди смирнские и иудеи! Я слышу, что вы радуетесь, когда один из наших соглашается принести жертву богам; вы радуетесь и осмеиваете его. Разве достоин смеха тот, кто не по собственному желанию, а по принуждению поклоняется богам? Разве это не тяжкий грех? Вам, эллинам, следовало бы вспомнить слова того древнего певца[6], которым славится ваш город и который говорит, что не следует радоваться гибели человека. А вы, иудеи, вспомните слова пророка Божия Моисея: «Если увидишь осла врага твоего, падающего под бременем, не проходи мимо, но подними его» (Исх. 23:5), и слова Соломона: «Не радуйтесь падению врага» (Прит. 24:17). Что касается меня, то и я лучше умру, чем преступлю закон Бога моего. Но зачем осмеиваете и ненавидите вы нас, иудеи? Если бы мы были и врагами вашими, как вы говорите, разве мы не люди, как и вы? Скажите, кого обидели мы? Кого преследовали? Вы презираете тех из нас, кто из страха отрекается от закона Божия и поклоняется идолам. Они ли одни согрешили? Не грешны ли и те, кто побудил их к этому? Не грешны ли и вы, так часто преступавшие закон, данный вам Богом?» Вслед за этим Пионий, желая возбудить в иудеях смирение и сознание собственных прегрешений их, начал напоминать им частые их заблуждения, ропот и неблагодарность; говорил им, что близок суд Господа, Который будет судить каждого по делам его. «И теперь, – продолжал он, – проходя по стране вашей, я видел на ней следы гнева Божия, – города, сожженные и опустошенные, и нивы бесплодные».

Пристыженные его обличительными словами, иудеи молча слушали речь Пиония, которая в некоторых из присутствовавших возбудила раскаяние; они кротко сказали пресвитеру:

– Поверь, Пионий, мы любим тебя за твое благонравие и твою кротость и желали бы спасти тебя от смерти; ибо воистину мир сей прекрасен, и приятно жить и видеть свет солнечный.

– Конечно, хороша жизнь, – отвечал Пионий, – но несравненно лучше сей временной жизни жизнь вечная, к которой мы стремимся. Никто из нас не осуждает Божия творения, но есть мир невидимый, который несравненно прекраснее всего видимого.

Язычники со своей стороны стали убеждать христиан принести жертву богам, чтобы тем могли они спасти свою жизнь; но христиане не слушали слов их.

– К чему еще терять слова, если они непременно желают умереть? – сказал один из язычников.

– Так ты решительно не согласен? – спросил Полемон, обращаясь к Пионию.

– О, если бы я мог, напротив, убедить вас сделаться христианами! – воскликнул Пионий.

Все рассмеялись и сказали:

– Нам вовсе не хочется умереть в огне.

– Это, однако же, лучше, чем после смерти гореть огнем неугасимым, – возразил Пионий.

Видя, что христиане упорствуют в своем решении, судьи начали допрашивать их и, записав ответы, велели отвести их в темницу. Упорство их возбудило гнев толпы, которая преследовала их с яростными криками.

– Надобно бы их сейчас замучить, – воскликнул один из язычников. Пионий, обратившись к нему, кротко сказал: