Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Это злило Дамблдора, но работа продолжалась медленно, но верно. Ученики из таких школ уже через десяток лет перестали котироваться на рынке труда, и в Министерство путь им стал заказан. Разве что только в Аврорат, но и там уже ставленники директора Хогвартса не давали таким подняться выше, чем командир звена.

Магия была ему на руку только когда действовала в его интересах, а вот, когда всё то же общество, подчиняясь своей волшебной сути, и магия начинало действовать против него, то это здорово мешало. Но…

Вода камень точит.

А всего через пару лет скончался Диппет, и феникс Фоукс выбрал его директором Хогвартса. И только сам Альбус знал, сколько ему пришлось провести далеко не светлых ритуалов по привязке упрямой пернатой скотины, а для этого ещё и изловить его, чтобы их вообще стало возможным провести. Да ещё и ненавязчиво, не привлекая внимания, устранить из Хогвартса двух прямых соперников на директорское кресло, которых облагодетельствовал Фоукс ещё при жизни Армандо, но так и не сделал окончательного выбора — Дамблдор ему этого не дал. Ярых поборников возврата к истокам, младших сыновей двух аристократических Родов. Калена О’Флаэрти — преподавателя ЗОТИ, и Дуэйна Вудворта — профессора Артефакторики. Именно в тот самый год, год «смены» власти в школе, предмет «Артефакторика» был вынесен в факультативный список, а потом и вовсе «увял», так как преподавателя Дамблдор найти так и «не смог».

— Если быть точнее, то вы и не искали, не правда ли? А если к вам и приходили Мастера, желающие просвещать умы детские, то вы выставляли в контракте такие условия, что всякий нормальный и уважающий себя маг семь раз подумает, подписываться ли под этой кабальной грамотой! Ведь подпись-то идёт магическая! А что у нас тут?

Даст Штайн продемонстрировал в Зале проект такого контракта. Проживание и питание в замке без «права выхода». Не то чтобы уж совсем, но в течении недели покидать замок запрещалось, только по выходным, и то — воскресенье, ибо в субботу были еженедельные педагогические собрания, которые длились не много ни мало целый день, не считая факультативных занятий со студентами. Оплата — мизер. В любой момент от тебя могут потребовать использовать свои магические навыки на «Общее благо», естественно, бесплатно и безвозмездно. Короче, узаконенное рабство. У домовых эльфов свободы и той больше. А если у мага семья? Нет, семьёй в Хогвартсе жить не полагается, хотя с каких это пор стало так? А-а-а… как раз с тех пор, как заправлять там стал мистер Дамблдор, ещё даже до смерти Диппета. Все семейные учителя быстро покинули эти стены, отказавшись подписывать новые контракты. Самое обидное, что тут именно Устав Хогвартса сыграл в отрицательную сторону. Директор имел полное право предложить такие условия контракта, а Министерство не имело права вмешаться и окоротить зарвавшегося мага. Как говорится, не хотите, вас никто не заставляет.

Неудивительно, что сейчас на местах преподавателей к настоящему моменту один другого убожественнее. Те, кому и деваться-то больше некуда, потому что как специалисты они… хм… как бы помягче выразиться? Профессор Истории Магии — призрак, который зациклен на гоблинских войнах, и из Истории ничего путного не преподаёт.

Тут стоит ещё раз оговориться, что призраки появляются не просто так, а когда у них есть какое-то незавершённое дело. Дело, о котором они мимолётно подумали в момент своей смерти, но после этой самой смерти и, ставши призраком, об этом деле уже не вспоминали. Так вот — профессор Бинз умер в момент написания диссертации по гоблинским войнам, естественно её не дописав. А его призрак на них стал зациклен и кроме них ни о чём другом и говорить не мог. Он ничего кроме них и вовсе не помнил.

Профессор прорицаний — законченная алкоголичка. Профессор УЗМС — полуграмотный полувеликан, не завершивший даже трёх курсов Хогвартса. Профессора по ЗОТИ — вообще смех, каждый год меняются и на их месте оказываются кто угодно, только не Мастера бестиарики. ЗОТИ, как предмет и вовсе смехотворен. Надо же обозвать Защитой от Тёмных Искусств обыкновенный бестиарий магического мира! Который ранее так и назывался Бестиарология! И самое смешное, туда же запихнуть раздел Разумные Магические Расы, сделав их изначально Тёмными тварями, нечистью! Волшебники забыли от кого произошли?

И остальные профессора из того же круга. Не с такими явными «прегрешениями», но с их квалификацией «удовлетворительно» П.А.У.К. А как же требование по Мастерству или хотя бы подмастерья?

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика