Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Цикл у Гарри так и не нормализовался. И это всегда была игра в рулетку. Хотя зачастую поймать его начало было можно, а значит, и напоить противозачаточными, которые Северус разработал специально ради Гарри. Дело не в том, что они не хотели больше детей, но вот заставлять своего мужа рожать каждую течку Северус совершенно не желал. Да и трое, по его мнению — это полная чаша, куда уж больше? Но всё равно он будет рад и этому ребёнку. Но с этим что-то нужно делать. Трое — хорошо, четверо — нормально, но больше? Куда уж больше?! Он совершенно не хотел представлять из себя этакого «Уизли».

— Ты не рад? — осторожный Гарри.

— Я рад любому ребёнку, которого ты мне подаришь, Гарри. Но с этим всё же что-то нужно делать. Я не хочу, чтобы ты иссяк из-за постоянных родов.

— Ну, Северус, я ещё пока в расцвете сил! Мне всего-то двадцать девять!

— Поверь, я почувствовал. Люблю тебя. И детей наших люблю. И этого маленького буду обожать, — Северус дотронулся до плоского живота.


Рожать его прихватило в Хогвартсе, когда он, гонимый какими-то непонятными взбрыками гормонов, отправился искать мужа. И едва переступил каминный порог в кабинете директора, как его скрутило. Рано. Ему ещё слишком рано. Ещё две недели, как минимум!

— Блять, — зашипел Гарри, что и услышал вошедший в кабинет Северус.

— Мерлин, Гарри! Немедленно домой, я вызову Сметвика…

— Поздно! Воды…

— А, Мордред и Моргана. Джордж, Гарри рожает в Хогварсте, немедленно сюда! Камин в кабинете директора, щиты уже настроены.

Призрачная лань ускакала сквозь стены.

— Пошли в комнату! Что ж тебя так приспичило-то?.. И вообще, зачем из дома вышел? — выговаривал Северус мужу, помогая тому дойти до скрытых дверей в личные апартаменты.

— Сам не знаю, захотелось, сил никаких не было дома усидеть.

— Всё правильно, — вдруг они услышали голосок старшего домовика Хогвартса, а потом и увидели его уже суетящегося с постельными принадлежностями — Хозяин должен родиться в своём доме!

— Хозяин?

— Хозяин Певерелл. Хогвартс домен Певереллов.

— Вот так-так, — крякнул Северус, опуская Гарри на подушки и магией лишая его одежды. — Сметвик идёт.

Пару секунд спустя в дверь ворвался Джордж Сметвик.

— Та-а-ак, что тут у нас? Почему рожаем, молодой человек? Рано ещё!

— А он посчитал, что самое время, — болезненно усмехнулся Гарри. — Блин, Северус, вот в такие моменты я полностью согласен с тобой — никаких больше детей!

— Ну-ну, Гарри, — добродушно улыбнулся Главный целитель св. Мунго, приступая к диагностике. — Не первый раз уже, а всё туда же. Тужься!

— Аа-а-а-а!

— Ещё!

— Аа-а-а-а!

— Уа-а-а-а-а-а-а! — заголосил младенец на руках принявшего его колдомедика.

— Уф, — Гарри откинулся на подушки.

— Та-а-ак… Опять сюрприз подкрался незаметно. Северус, займись этим маленьким красивеньким альто, а мы пока второго родим.

— Что?! Опять двойня? — расхохотался Гарри и тут же почувствовал очередную схватку. — Аа-а-а…

— Опять и снова, давай!

— Аа-а-а-а…

— Ещё чуть-чуть!

— Аа-а-а-а-а…

— Уа-а-а-а-а! — заголосил второй младенец и замок содрогнулся, приветствуя наследника Рода Певерелл.

— Мерлин помоги! Оми-Ра! — потрясённый шёпот Сметвика, разглядывающего извивающееся в его руках тельце.

Гарри расхохотался. Он был счастлив.


Джордж Сметвик. Ну не помню я, как его зовут!

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика