Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Когда в Хогварсте учился Карлус Поттер, кстати, учился на Рэйвенкло, Дамблдор практически не обращал на него внимания. Не больше, чем остальных, опаивал зельями. Да и директором тогда был ещё Диппет. Возможно, попадись с артефактом Карлус, то история пошла бы немного иначе, но этого не случилось по множеству причин. Звезды не в том положении сияли. Директором он ещё не был, Карлус распределился в Рэйвенкло, да и в отличии от своего сына он шутками и забавами не увлекался, а честно и прилежно учился.

А тут такая «удача».

Изначально «Мародёры» были троицей: Джеймс, Сириус и Ремус, с которым они успели сдружиться в Хогвартс-Экспрессе. И только на втором курсе к ним присоединился «засланный казачок» Питер Петтигрю. Почему засланный? Да потому, что изначально никто из этих «благородных» и внимания не обращал на мелкого, трусоватого, нищего полукровку. А вот элементарно подкупить того директору не составило труда. И с этих пор Петтигрю стал тенью честной компании, а уж спустя всего год никто и помыслить не мог увидеть их втроём, а не вчетвером. И никому и дела не было, что Питер тут был даже не друг, а так — принеси, подай, пшёл (п/а не исправлять — это разговорное) вон, не мешайся.

Никто из «Мародёров» не воспринимал Питера как друга, но благосклонно позволили тому быть своей тенью. Тем более что позже тот в своей анимагической форме оказался весьма полезен. Но дружбы… дружбы не было и в помине. Просто Джеймс Поттер был именно таким, каким в дальнейшем его и представлял Гарри Северус: избалованным раздолбаем, лентяем, высокомерным ублюдком. Как его вообще занесло на Гриффиндор с такими-то замашками чистокровного?

Показания распределяющей шляпы расставили всё по местам. Поттер уговорил шляпу распределить его в Гриффиндор вслед за Эванс, ну, и за Сириусом, конечно. Сириус оказался там в пику своей семейке, поколениями оканчивающими Слизерин. Хотя уже к этому моменту, то есть 1971 году, разницы, на каком из факультетов получать образование, уже не было. Оно стало однородным для всех.

В голове старикана родился очередной гениальный план и с неожиданным успехом претворился в жизнь. Поттер все семь лет учёбы разве что «Оду» не пел Дамблдору. За попустительство за их далеко не «милые» шалости, за Ремуса — ликантропа, которому позволили учиться в Хогвартсе, несмотря на его болезнь, за укрывательство от строгого отца. Альбус никогда не писал родителям, чем их детки «балуются», и что балуются они зачастую куда как более серьёзными вещами, нежели разбросанные навозные бомбы. Некоторые из «шуток» мародёров, как и в будущем у близнецов Уизли, могли при стечении обстоятельств и на скамью подсудимых привести. За Эванс.

Тут вообще отдельная тема. Лили понравилась Джеймсу ещё в поезде и впоследствии он уже больше ни на кого из девочек внимания не обращал. Для него была только Эванс. Но как выходец из чистокровной семьи, мальчик прекрасно понимал: дружбу с этой Эванс его родители если и не одобрят, то возражать не будут, а вот что-то большее? И тут на каникулах после пятого курса Карлус и Дорея Поттеры ошеломили парня тем, что не против для начала увидеть его девушку, пусть и маглорождённую. Желательно на следующих каникулах, чтобы она немного пожила в их поместье. А уже в самом начале шестого курса директор вызвал его для доверительной беседы и, естественно, представил это так, что это благодаря ему родители Поттера согласились с кандидатурой будущей невестки. Лили оставалось только не ударить в грязь лицом и предоставить себя в наилучшем свете. А с учётом того, что на этом же шестом курсе Лили прекратила общение со Снейпом, у Джеймса был целый год на её охмурение и ему это удалось.

На седьмом курсе Джеймса Поттера обстановка в магическом мире уже была очень накалённой. Да ещё и последовал очередной скандал: Мелинда Розалия Прюэтт тайно обвенчалась четырёхполосным браком с Предателем Крови Артуром Уизли. Только вот почему-то никто не сопоставил пару фактов, которые несомненно бы, если бы и не очернили репутацию Дамблдора, то пару некрасивых пятен на ней точно поставили бы. Собственно, чему удивляться, если магов уже на протяжении десятилетий отучали думать своими головами. А факты эти просты как кнат.

Первое — обручились Молли и Артур не где-нибудь там, а непосредственно в Хогвартсе. Аккурат перед окончанием седьмого курса. Для заключения такого брака есть два варианта: наличие свидетелей и заклинателя, или же самостоятельное обручение. И вот тут выплывает второе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика