Стоя над Лейлой и Кором, Вишес терял свое гребаное терпение. А это все равно
что вору поступаться моральными принципами: мало что терять. Но какая разница.
- Лейла, - скомандовал он, - убирайся отсюда нахрен. Сейчас же.
Со своей прекрасной точки зрения на лесном покрове вражеский воин произнес:
- Уходи, любовь моя.
- И сделай это как следует, - Ви поверить не мог, что поддакивает этому мудаку на
земле. - Возвращайся в безопасный дом. Он узнает, как далеко ты ушла, а я у него спрошу.
- Пожалуйста, пощади его, - сказала Лейла, поднимаясь в полный рост. - Прошу...
Ви нетерпеливо махнул пистолетом в воздухе.
- Беспокойся о своих детях, женщина. А не о таких как он.
В конце концов, Лейла поступила правильно - потому что в глубине души она была
достойной женщиной. После последнего долгого взгляда на ублюдка, которого она
любила, Лейла кивнула и закрыла глаза. Прошлое некоторое время, прежде чем она
дематериализовалась, но это было ожидаемо. Эмоции били через край. По крайней мере, у
этих двоих.
Ви? Чертовски сдержанный, спасибо большое.
Когда Избранная ушла, Ви сосредоточился на куске дерьма под ногами.
- Она ушла отсюда?
Кор прикрыл веки.
- Да, она на очень большом расстоянии. Она почтила твою просьбу.
- Солжешь мне - сделаешь ей только хуже.
- Сейчас правда - моя единственная валюта.
- Ну разве ты не богатенький сукин сын.
Когда Вишес опустился на колени, его ботинки и куртка заскрипели от холода.
- Я готов, - пробормотал Кор.
Ви обнажил клыки.
- Мне похрен, готов ты или нет, засранец. И мне не нужно твое разрешение, чтобы
пустить тебе пулю в голову.
- Да, ты прав, - мужчина уверенно встретил взгляд Ви. - Ты здесь главный.
Свободной рукой Ви вытащил самокрутку и зажал ее передними зубами. И он
намеревался ее прикурить. Правда собирался. Ага... он собирался прикурить ее, а потом с
выдохом засадить гребаный кусок свинца прямо в лоб Кора.
Да. Да-да...
Ага.
Несколько мгновений спустя - черт, может, лучше было измерять их годами - он
убрал пистолет и снял прошитую свинцом перчатку, стягивая ее палец за пальцем. Сияние,
источаемое его проклятием, было столь ярким, что он мог поиграть перед Кором в мистера
Демилля37, и первой мыслью Ви было - дерьмоооооооо, ему лучше поторопиться, если он
хотел самостоятельно убить мудака. На фоне этого ублюдка Винсент Прайс38 казался
ребенком с постера рекламы солярия.
Подняв своего маленького смертоносного дружка, Ви прикурил конец самокрутки
от среднего пальца и затянулся.
Какого хрена он тут делал?
Или, точнее, чего не делал.
Алле? - хотел он сказать он своей мошонке. Ладно, в мешочке было только одно
яичко, но обычно у него не было проблем с агрессией.
И все же вот он, сидит и совсем не стреляет в черепушку Кора.
Плохо, плохо, плохо... это очень плохо.
А потом все стало еще хуже.
Не разрешая себе подумать, что он творит, Ви вытянул свою проклятую руку над
голым умирающим мужчиной и приказал энергии течь из его тела в Кора. В ответ волны
жара запульсировали вокруг этого почти-трупа, снег на его теле не столько таял, сколько
иссыхал точно бумага, съеживающаяся на открытом пламени.
Кор застонал, его скрюченное тело начало тонуть в грязи, созданной жарой, когда
верхний слой лесного покрова стал подтаивать.
Теперь ублюдок начал дрожать. Когда его кровь потекла намного легче, конечности
начали опухать и трястись, тургор сменился жизненной силой, которая, наверное, была
столь же болезненной, как и свежевание ржавым ножом. Слушая стоны и глядя на
медленные извивающиеся движения, Ви вспомнил мух на подоконнике. Не слишком
оригинальная аналогия, вот только дерьмо, очень точная.
- В-в-вишес...
- Что.
Кор посмотрел на него водянистыми, налитыми кровью глазами.
- Мне надо... чтобы ты знал...
- Что.
Ублюдок не сразу заговорил вновь.
37 Сесил Блаунт Демилль — американский кинорежиссёр и продюсер, лауреат премии «Оскар» за
картину «Величайшее шоу мира» в 1952 году. Долгие годы кинопредприниматели США считали его
эталоном кинематографического успеха.
38 Винсент Прайс – американский актер, начинавший свою карьеру в театре, а затем
прославившийся ролями в фильмах ужасов.
- Это никогда не была она. Я беру всю ответственность. Она никогда не была
зачинщицей, лишь жертвой.
- А ты гребаный джентльмен, да?
- Как кому-то вроде нее может понравиться находиться рядом с мужчиной вроде
меня.
- Тоже правда.
- И в конце концов я отпустил ее. Я прогнал ее от себя.
Ви затушил сигарету о снег.
- Ну так теперь я номинирую тебя на Нобелевскую премию. Ты счастлив?
- Я должен был ее отпустить, - пробормотал мужчина. - Единственный способ... я
должен был ее отпустить.
Вишес нахмурился. А затем покачал головой. Но не потому, что не соглашался с
этим несчастным куском дерьма.
Он пытался выбросить из головы воспоминания. Пытался... и терпел полную
неудачу.