Избранный (ЛП)

Это было, казалось, в прошлой жизни. Они с Джейн стояли на кухне ее квартиры,

он - перед плитой, она прислонялась к столу. Воспоминание было столь кристально

ясным, что Ви буквально слышал звук металла, ударяющегося о металл, когда он

медленно помешивал нержавеющей ложкой в нержавеющей кастрюльке, горячий шоколад

становился все ароматнее по мере того, как жара поднималась от горелки.

Когда температура достигла нужного уровня, он вылил шоколад в кружку и

протянул ее Джейн, и он смотрел в ее глаза, когда она приняла приготовленное им. Затем

он начисто стер ее краткосрочную память, забирая у нее все воспоминания о том, что они

пережили вместе.

Исчезло все. Их секс. Их связь. Их отношения.

Стерто начисто, как будто никогда и не существовало.

По крайней мере, с ее стороны.

С его же? Все осталось, и он не согласился бы на иной исход. Он приготовился

принять на себя всю тоску, годы разлуки, нехватки второй половинки, которая сделала бы

его слабее. В тот момент для них не существовало выбора. Она была человеком со своей

жизнью. Он принадлежал к роду, о котором ее виду не было известно, и был вовлечен в

войну, в которой она могла погибнуть.

Конечно же, из-за того, что его мать была той еще штучкой, а у судьбы было

извращенное чувство юмора, потом им пришлось столкнуться с еще более тяжелыми

испытаниями...

И хоть он боролся с таким ходом мыслей, его разум отказывался отрицать,

внезапно кухня сменилась худшей сценой: Джейн ранена, истекает кровью, умирает на его

руках. А затем он увидел себя, позднее свернувшегося в постели, совсем как Кор сейчас, и

желающего себе смерти.

Внезапно Вишес вынужден был отвернуться от ублюдка. И он ушел бы прочь, если

бы мог.

Вместо этого он стиснул клыки и потянулся в карман куртки той рукой, что не

могла превращать машины в выжженные глыбы современного искусства. Титаническим

усилием он прогнал свои воспоминания и эмоции, выставляя за дверь этих непрошеных

посетителей с учтивостью вышибалы перед закрытием заведения.

Пока-пока.

Если смотреть на ситуацию шире, эмоциям в ней не место. Вообще не место.

Как и воспоминаниям из прошлого.

Стоя в гостиной милого маленького ранчо, Лейла находилась перед огромным

циферблатом, встроенным в стену как декоративный элемент. С причудливыми черными

стрелками длиной почти с ее руку и рукописными цифрами, как будто сошедшими со

https://vk.com/vmrosland

страниц романа Диккенса, циферблат был причудливым, элегантным - и в то же время

функциональным.

Она больше не плакала. Однако щеки ее опухли и горели, как результат вытирания

постоянных слез и холода, содравшего верхний слой ее кожи. Горло болело. Кончики

пальцев все до единого обрели собственное сердцебиение, едва не схлопотав

обморожение.

Вишес вытащил бесспорную козырную карту, и как обычно, он был прав. Если она

хотела иметь доступ к Лирик и Рэмпу, меньше всего в ее пользу сыграет препятствие

казни Кора.

Особенно если она сделает нечто безумное... например, заслонит его, поймав пулю

в свое тело.

Но итог таков: хоть она и всегда поставит своих детей прежде всего, даже выше

себя самой - и даже выше Кора. Но ох уж эта боль от потери этого мужчины. Она воистину

изменяла ее, эта агония в ее груди, это эмоциональное бремя, от которого казалось, будто

она весит больше и стеснена в движениях...

Поначалу звонок телефона остался почти незамеченным. Лишь когда аппарат на

кухне умолк, а потом вскоре начал звонить снова, она нахмурилась и посмотрела сквозь

открытый арочный проем.

Телефон, оставленный ей Вишесом, умолк. И тут же начал снова трезвонить.

Возможно, кто-то пытается связаться с ним, чтобы он привез ее обратно к

малышам?

Поспешив к столу, она посмотрела на экран. На нем высвечивалось... имя самого

Вишеса.

Он звонил сам себе? Невозможно. В этот самый момент он всаживал пулю в...

Когда глаза защипало и навернулись слезы, Лейла спрятала лицо в ладони.

Отнесется ли Брат к останкам Кора с уважением? Она не могла вынести мысли об

обратном...

Звонок прекратился. И когда он тут же не возобновился, она отвернулась. Должно

быть, это какой-то сбой, какая-то клавиша нажалась во время перемены позы или типа

того...

Звонок раздался в третий раз. Или уже в четвертый?

Развернувшись, Лейла нахмурилась и протянула руку, поднимая устройство.

Принимая вызов, она сказала...

- Иисус Христос, - рявкнул Вишес прежде, чем она успела что-либо озвучить. -

Долго же ты шла.

Лейла отшатнулась.

- Я... прошу прощения?

- Иди сюда.

- Что?

- Ты слышала. Возвращайся в лес.

Лейла начала задыхаться, сочетание ужаса и печали душило ее.

- Как можешь ты быть таким жестоким. Я не могу видеть его мертвым...

- Тогда тебе лучше притащиться сюда, черт подери, и покормить его. Нам надо

вытащить его из этого леса.

- Что?!

- Ты слышала меня, мать твою. Теперь дематериализуйся сюда, пока я нахрен не

передумал.