Избранный. Печать тайны

Могло быть и так, но не сказать об этом после того что было…. А что было?

«Что-то» – подумал он.
Все это как-то взаимосвязано. Мелкими невидимыми нитями, переплетенными крепко друг с другом…. Наверное, иначе быть не могло. Не могло быть случайности, хотя хотелось, чтобы это было именно так. СЛУЧАЙНО. Непреднамеренно. А татуировка…. Была обычным знаком из приюта…
«Какого приюта?» – перебил свои мысли Старл.
Никакого приюта не было. Отец сказал, что нашел его в лесу зимой в корзине полной пепла на холоде, и она светилась. Не верить… Глупо и верить этому и не верить одновременно. У отца мог быть жар, он умирал и мог наговорить что угодно…. Но факт остается фактом. Это была не просто тату. Она светилась, излучала жар. Он видел это собственными глазами как видит все то, что происходит сейчас вокруг Евлампия, лес, пещеру и озерцо.
Старл задумался.
«Может быть, действительно стоило посмотреть по-другому на все это? Не пытаться, к примеру, объяснить то, чего ты объяснить не можешь…»
Все это сложно, очень сложно. Нужно было поделиться всем со стариком и возможно тогда настанет ясность, а если нет.… Он выговориться. Учителю можно доверять.
Евлампий заметил переживания Старла и дружески потрепал его по плечу.

– Тайна она на то и тайна, юноша, чтобы хранить ее, но если она давит на тебя, открой эту тайну мне. Не стоит мучить себя. Я готов выслушать и унести ее с собой в могилу. Я обещаю.

Старл благодарно кивнул и медленно опустил правую руку, прикрывающую знак, показав его старику.

– Вы знаете, что это может быть? – спросил он.

Евлампий долго всматривался в татуировку, а потом опустил взгляд. Старл тщетно попытался прочесть по выражению лица старика и его глазам что либо. Черные как крыло ворона глаза будто укрылись пеленой. Старик покачал головой.

– Я не знаю. Я заметил эту татуировку с самого первого дня. Я видел ее и раньше, безусловно, – сказал он. – Я чувствую энергию. Но ответить на твой вопрос я не могу.

Старл плавными круговыми движениями растер татуировку.

– Когда отец умер, – начал, было, он рассказывать, но Евлампий перебил его.

– Я слышал это, Старл, и я знаю твою историю, – сказал старик. – В тот самый первый день, когда я нашел тебя, ты разговаривал во сне.

Юноша промолчал.

– Я воин, но не маг, – продолжил старик. – И не могу заглянуть вглубь по ту сторону бытия, в бессознательное. Но твои сны… Они пугают меня.

– Это не сны, учитель, – возразил Старл.

– Будем называть их так, юноша, – старик запнулся и отвел взгляд. – Будем называть их так, – повторил он.

Старец вгляделся в водную гладь и, скрестив руки на груди, принялся качать головой из стороны в сторону. Желваки ходили взад-вперед. На лице читалось напряжение. Ветерок раздувал полы монашеской рясы.

– Ты не готов… ты слишком не готов для этого, – прошептал Евлампий.

– Для чего, учитель? Для чего я не готов?

Евлампий пропустив, слова юноши мимо ушей, вздохнул.

– Боюсь, у тебя не хватит сил.

– Но для чего, мастер? – Старл всплеснул руками.

– Для того чтобы познать самого себя, слиться воедино с бессознательным и переступить черту невесомого, – пояснил старик. – Ты слишком слаб.

Старл непонимающе смотрел на Евлампия. Про что говорил учитель? С чем слиться? Какая еще черта невесомого? Познать самого себя?

«Я сойду с ума» – подумал он.

– Я ничего не пойму.

– Я воин Старл, воин, а не маг. Я не могу заглянуть вглубь, – повторил Евлампий уже сказанное. – Чужая душа для меня потемки…

– Но вы знаете, что делать, не так ли? – перебил учителя Старл.

– Не перебивай меня, юноша.

Старл покорно склонил голову.

– Такого не повториться, мастер.